• Ориенталистика
• 2022 год
• Том 5, № 5

В статье представлены результаты изучения арабских надписей отдельного архитектурного комплекса – Пятничной мечети аварского селения Зубутли, расположенного в Казбековском районе Дагестана. Эпиграфика этого комплекса прежде была совершенно не изучена. Разножанровые рельефные и врезные надписи мечети включают владельческие, благопожелательные назидания, религиозные формулы, строительные тексты, датируемые XIX – началом XX в. Наибольший интерес представляют надписи, составленные по случаю ремонтно-строительных работ. Установлено, что старейшая надпись датирована 1245/1830-31 г., а большинство плит с надписями вмонтировано в кладку стен мечети при ремонте в 1914-15 г. В надписях содержатся имена мастеров-строителей, резчиков-каллиграфов и лиц, установивших плиты с надписями в стены мечети и минарета. В большинстве случаев отсутствуют указания на происхождение (нисбы) упоминаемых в надписях лиц; значит, речь идет о местных жителях. Нисбы приводятся лишь для людей из других селений Дагестана.

• арабская эпиграфика
• Дагестан
• селение Зубутли
• Джума-мечеть
• арабская каллиграфия

Введение

Эпиграфические памятники на арабском языке являются очень важным и надежным источником, использование которого в комплексе с другими видами исторических источников (нарративными, документальными, нумизматическими, археологическими и др.) позволяет значительно расширить и качественно улучшить наши знания о прошлом народов Дагестана.

Интерес к эпиграфическим памятникам Дагестана начался в XVII в., когда русский путешественник Ф. А. Котов в 1624 г., посетив Дербент, сделал небольшое описание некоторых намогильных памятников кладбища «Кырхляр» [1, с. 35], и до XIX в. носил случайный характер, ограничиваясь в основном Дербентом и его окрестностями. Новый этап в изучении эпиграфики Дагестана начался в 20-х гг. – середине XIX в. и связан с именами российских исследователей Х. Д. Френа, И. Н. Березина, Н. В. Ханыкова, Б. А. Дорна.

В первой половине XX в. выявление и исследование местной эпиграфики носило характер констатации, и только с 1950-х гг. начался качественно новый этап, связанный с расширением географии, выявлением новых памятников, изучение которых привело к важным открытиям. С этого времени эпиграфике Дагестана посвящено достаточно большое количество научных исследований, среди которых следует назвать работы М.-С. Дж. Саидова [2-4], Р. Г. Маршаева [5] и др. Особое место занимает известный советский исследователь, автор крупных трудов по эпиграфике Северного Кавказа Л. И. Лавров, подготовивший сводный труд об эпиграфических памятниках Северного Кавказа. В первой части, им представлено более 450 эпиграфических надписей, из которых 350 относится к Дагестану [6]. Во второй части – более 200 надписей, в том числе – около 100 дагестанских [7]. Третья часть содержит около 200 надписей [8].

Крупнейший дагестанский историк-востоковед, профессор А. Р. Шихсаидов – являющийся «фактически первым советским профессиональным ученым-арабистом, занимавшимся исследованием арабоязычной эпиграфики Дагестана» [9] – внес огромный вклад в изучение арабской эпиграфики Дагестана. На основе данных эпиграфических надписей им опубликованы работы о монгольских завоеваниях в Дагестане, о распространении ислама в Дагестане [10], о строительных надписях Дагестана, об эпиграфических памятниках как историческом источнике [11].

Среди некоторых исследований ученых, посвященных эпиграфическим памятникам хотелось бы назвать – работы П. М. Дебирова, посвященные резьбе по камню и дереву [12-14], истории орнамента Дагестана [15]; работы М. М. Мамаева о декоративно-прикладном искусстве Дагестана [16], о формировании и характерных чертах исламского искусства Дагестана [17]; работу В. О. Бобровникова и В. А. Кореняко о намогильных стелах ногайцев [18]; докторскую диссертацию З. Ш. Закарияева, написанную по новым данным эпиграфических памятников на арабском языке [9]. Ему также принадлежит ряд публикаций по надписям арабоязычной эпиграфики Дагестана отдельных памятников, селений, мемориальных и архитектурных комплексов.

Несмотря на это, богатое эпиграфическое наследие Дагестана все еще остается недостаточно изученным. В некоторых районах и отдельных населенных пунктах исследование эпиграфических памятников почти не проводилось. В полной мере это относится к Казбековскому району, расположенному на севере республики. В последние годы особое внимание уделяется изучению надписей отдельных историко-культурных комплексов. В настоящей статье представлены результаты комплексного исследования надписей Пятничной мечети (Джума-мечети) горного аварского селения Зубутли (авар. ЦIобокь). Перевод и описание надписей сопровождается комментариями. До присоединения региона к Российской империи селение Зубутли входило в состав Салатавского союза сельских общин.

Цель исследования

Целью работы является выявление, фотофиксация, расшифровка, изучение и введение в научный оборот прежде неисследованных источников истории и культуры Дагестана – эпиграфических памятников, выявленных автором в ходе полевых исследований (апрель–июнь 2018 г.) в селении Зубутли Казбековского района Дагестана.

Актуальность

Актуальность определяется тем, что памятники эпиграфики несмотря на свою относительную долговечность подвержены исчезновению. Немалое их количество уже безвозвратно утеряно. Выявление, изучение и введение их в научный оборот пока предоставляется возможность, крайне важная задача для специалистов, изучающих историю родного края.

Эпиграфика Джума-мечети

Старая Джума-мечеть Зубутли расположена в нижней части селения. Время первоначального строительства мечети неизвестно. Полагаем, что она неоднократно ремонтировалась и перестраивалась. Первое свидетельство этому дает нам надпись на камне, датированная 1245 г. хиджры, о строительстве или коренной перестройки мечети в первой половине XIX в., в которой указаны имена мастеров-строителей мечети, изготовителя плиты и резчика-каллиграфа. Вторая масштабная перестройка мечети была проведена в начале XX в. В этот период во всех селениях Салатавского союза сельских общин проводились значительные перестроечные, расширительные или ремонтно-восстановительные работы мечетей. Следующая коренная перестройка проведена в 2010–2011 гг. в силу разрушения мечети и минарета в результате крупного землетрясения, произошедшего в Дагестане в мае 1970 г. Всего в кладку стен мечети вставлено 8 каменных плит с арабоязычными надписями, составленными в XIX – начале XX в. Они вмонтированы в фасадную (северную), восточную и южную стены мечети и в кладку минарета и один отдельный камень находится во внутреннем дворике мечети.

1. Над входом в мечеть, устроенном в фасадной стене, вмонтирована прямоугольная плита размером 50×30 см (рис. 1). Рельефный текст в центре плиты нанесен почерком сулс и сопровождается двумя симметрично расположенными стилизованными изображениями кувшинов. Арабская вязь, из которой составлены эти изображения, повреждена и не поддается расшифровке. Центральная надпись представляет собой текст мусульманской формулы шахада.

Перевод:

«Нет бога кроме Аллаха и Мухаммад – посланник его, – да благословит его Аллах и приветствует!» [19].

Предположительно, надпись составлена и вставлена в стену во время перестройки мечети в начале XX в.

2. Большинство плит с надписями находится в восточной стене мечети. В их числе прямоугольная каменная плита размером 109×36 см, вся поверхность которой покрыта плотным текстом в высоком рельефе (рис. 2). Почерк сулс. Основной текст нанесен в центре плиты, а по бокам крупными буквами высечен текст мусульманской формулы шахада.

Перевод:

«1) Нет бога кроме Аллаха,

2) Мухаммад посланник его, – да благословит его Аллах и приветствует!» Центральный текст из пяти строк удалось прочитать частично.

Перевод:

«1) …

2) …

3) … в третий раз с … известного

4) … горения. А установил (вадаʻа) этот камень

5) Мухучав».

Судя по всему, этот камень с именем владельца, местного жителя, был установлен в кладку стены во время перестройки мечети в начале XX в. Аварское имя «Мухучав» является производным от имени «Мухаммад».

3. Прямоугольная каменная плита размером 70×36 см (рис. 3). Рельефная строительная надпись в рамке обрамлена лентой растительного орнамента, составленного из четырехлепестковых цветков. Текст высечен изящным почерком сулс. Строки разделены поперечной полосой. Вторая строка содержит назидание.

Перевод:

«1) Этот камень положил в эту стену Хаджи, сын Мухаммадхана, а дата ремонта (тадждид) этой мечети – 1333 г.

2) Торопитесь покаяться перед смертью. Сделал это Хитинав-Мухаммад». 1333 г. хиджры соответствует 1914-15 г.

При написании слова < عجلو > пропущена буква алиф в конце глагола. В надписи указаны имена двух местных жителей. Первый из них установил камень в кладку, а второй является непосредственным изготовителем плиты и искусным резчиком-каллиграфом надписи. «Хитинав» в переводе с аварского языка означает «маленький, младший».

4. Прямоугольная каменная плита размером 75×36 см в двойной рамке (рис. 4). Основной текст в высоком рельефе плотно высечен техникой выемки фона и помещен в двух симметрично расположенных прямоугольных полях, между которыми вырезана десятилепестковая розетка. Вся композиция обрамлена широкой лентой с узорчатым орнаментом, на которой врезаны имена Всевышнего, пророка Мухаммада и четырех «праведных» халифов. В нижней части плиты имеется дата по христианскому (юлианскому) летоисчислению: «ноябрь 1915 г.». Все надписи выполнены почерком «насх».

Основной текст гласит (правое поле):

Перевод:

«1) Установил этот

2) камень в это здание

3) ʻАбд ар-Рахим [Цадаса?]».

Предположительно, последнее слово третьей строки является нисбой (указание на происхождение), обозначающей аварское селение Цада ныне Хунзахского района Дагестана. Нисба приводится по-аварски.

Текст левого поля:

Перевод:

«1) Спешите к молитве

2) до истечения [времени] и торо

3) питесь к покаянию до

4) [наступления] смерти. 1334 г.». 1334 г. хиджры соответствует 1915-16 г., однако надпись уверенно датируется ноябрем 1915 г. благодаря имеющейся дате по христианскому летоисчислению.

5. Прямоугольная каменная плита размером 64×27 см (рис. 5). Рельефную владельческую надпись в двух узорчатых картушах сопровождают розетки и два фриза с цветочным орнаментом. Текст высечен плотным каллиграфическим почерком сулс.

Текст правого картуша:

Перевод:

«Владелец (сахиб) этого камня – 1333 г.»

Текст левого картуша:

Перевод:

«Ибрахимхан, сын Султан-Мухаммада».

1333 г. хиджры соответствует 1914-15 г.

6. В южной стене рядом с минаретом вмонтирован камень размером 35×32 см почти квадратной формы (рис. 6). Владельческая надпись в рамке выполнена изъятием фона в плоском рельефе почерком насх.

Перевод:

«Установил этот камень Хан-Будай, сын Хамзата».

Предположительно, плита установленавовремяремонтамечетивначале XXв.

7. В южной стене рядом с минаретом вмонтирован почти квадратный камень размером 34×30 см (рис. 7). Врезная надпись почерком насх, как мы полагаем, содержит дату с числовым соответствием букв (абджадийа). Надпись начинается со слов «в году», после чего следует дата буквами [6, 136, 164].

Перевод:

«В 130 году¹».

8. В кладке основания минарета вмонтирован прямоугольный камень размером 35×31 см с врезной надписью почерком насх, которая также содержит, на наш взгляд, дату буквами (абджадийа) (рис. 8).

Перевод:

«В 132 году²».

Нам кажется, что датами обеих надписей абджадийа следует считать соответственно 1300 и 1320 гг. хиджры. Они высечены рукой одного резчика (это видно по почти совершенно идентичному характерному слитному написанию предлога <فى >и слова <سنة >)и были приготовлены ранее времени ремонта мечети для другой или других построек, поскольку 1300 г. хиджры соответствует 1882-83 г., а 1320 – 1902-03 г., но видимо не были вставлены и пригодились для ремонтных работ стен Джума-мечети. Такого написания даты абджадийа мы не встречали ранее, но у Л. И. Лаврова в первой части его сводного труда по эпиграфическим памятникам Северного Кавказа есть указание, что «в датах обычно пропускают не тысячу и сотни, а только тысячу» [6, с. 158]. Резчик видимо считал, что нет необходимости выводить круглую дату с нулем в конце, так как это общеизвестно.

9. Во внутреннем дворике мечети хранится прямоугольный камень размером 63×38 см со старейшей надписью (рис. 9). Ее содержание не оставляет сомнений в том, что плита прежде находилась в стенах мечети. Строительная надпись из четырех строк в рамке выполнена почерком сулс в плоском рельефе.

Перевод:

«1) Строители стен этой мечети

2) Рамадан, его сын Ибрахимхан, Усуми ал-Киди,

3) и ‘Али-Мирза. Владелец камня Мухаммад-Гази, а написал это (катибуху)

4) ‘Али-Мухаммад». ۱۲۴۵

Дата высечена над текстом. 1245 г. хиджры соответствует 1830-31 г.

По всей видимости, дата отражает время строительства или коренной перестройки мечети в первой половине XIX в. В надписи последовательно указаны мастера-строители, изготовитель плиты и резчик-каллиграф, отмеченный термином катиб. Имя лишь одного из них сопровождает нисба, обозначающая аварское селение Кеди ныне Цумадинского района Дагестана. Отсутствие нисб при именах остальных лиц позволяет считать их жителями Зубутли, поскольку в эпиграфике Дагестана нисбы обычно не указывались в ситуации, когда речь шла о местных жителях [11, с. 421]. Имя уроженца с. Кеди у аварцев звучит как «Уцуми».

Заключение

Время первоначального строительства Джума-мечети в Зубутли неизвестно, однако изучение надписей приводит квыводу, что мечеть неоднократно ремонтировалась и перестраивалась. Содержание старейшей из надписей свидетельствует о том, что в 1830-31 г. мечеть была перестроена. Очередные ремонтно-восстановительные работы имели место незадолго до Октябрьской революции, в 1914-15 г. Надписи сообщают имена мастеров-строителей, резчиков-каллиграфов и лиц, установивших плиты с надписями в стены мечети и минарета. Красивый стиль некоторых надписей указывает на наличие в селении Зубутли искусных резчиков-каллиграфов и мастеров архитектурного декора.

1. Хожение купца Федота Котова в Персию. М.: Восточная литература; 1958. 111 с.: ил.
2. Саидов М.-С. Дж. Возникновение письменности у аварцев. Языки Дагестана. Вып. I, Махачкала: Изд-во и тип. Дагест. базы Акад. наук СССР; 1948. С. 136–142.
3. Саидов М.-С. Дж. О распространении Абумуслимом ислама в Дагестане. Ученые записки Института истории, языка и литературы им. Г. Цадасы. Вып. II. Махачкала: Дагестанский филиал АН СССР. С. 42–51.
4. Саидов М.-С. Дж. О некоторых памятниках материальной культуры в лакских районах ДАССР. Ученые записки Института истории, языка и литературы им. Г. Цадасы. Вып. III. Махачкала: Дагестанский филиал АН СССР. С. 122–131.
5. Маршаев Р. Г. К вопросу о социальном строе Ахтыпаринского «вольного» общества в XVIII – нач. XIX в. Ученые записки Института истории, языка и литературы им. Г. Цадасы. Вып. III. Махачкала: Дагестанский филиал АН СССР. С. 106–121.
6. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 1: Надписи X–XVII вв. Тексты, переводы, комментарии, введение и приложение Л. И. Лаврова. М.: Наука; 1966. 299 с.
7. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 2: Надписи XVIII–XX вв. Издание текстов, переводы, комментарии, статья и приложения Л. И. Лаврова. М.: Наука; 1968. 248 с.
8. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Ч. 3: Надписи X–XX вв. Новые находки. Издание текстов, переводы, комментарии, статья и приложения Л. И. Лаврова. М.: Наука; 1980. 168 с.
9. Закарияев З. Ш. Социально-политическое и культурное развитие Дагестана в XI–XIX вв. (по новым данным эпиграфических памятников на арабском языке). Автореф. дисс. на соискание уч. степ. доктора ист. наук. Владикавказ: Сев.-Осет. гос. ун-т; 2012. 49 с.
10. Шихсаидов А. Р. Ислам в средневековом Дагестане. (VII–XV вв.). Махачкала: [б. и.]; 1969. 251 с.
11. Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники Дагестана X–XVII вв. как исторический источник. М.: Наука; 1984. 463 с.
12. Дебиров П. М. Резьба по камню в Дагестане. М.: Наука; 1966. 208 с.
13. Дебиров П. М. Архитектурная резьба Дагестана. М.: Наука; 1966. 95 с.
14. Дебиров П. М. Резьба по дереву в Дагестане. М.: Наука, 1982. 238 с.
15. Дебиров П. М. История орнамента Дагестана: Возникновение и развитие основных мотивов. М.: Наука; 2001. 420 с.
16. Маммаев М. М. Декоративно-прикладное искусство Дагестана: истоки и становление. Махачкала, 1989. 345,[1] с.
17. Маммаев М. М. Исламское искусство Дагестана: формирование и характерные черты. Ислам и исламская культура в Дагестане. М.: Восточная литература; 2001. С. 86–107.
18. Бобровников О. В., Кореняко В. А. Сынтаслар. Намогильные стелы Ногайской степи. М.: Изд. дом Марджани; 2016. 672 с.
19. Наумкин В. В. Еще раз к вопросу о точном переводе сакральной формулы Ṣallā allahu ‘alayhi wa-sallama. В: Пиотровский М. Б., Аликберов А. К. (сост., отв. ред.) Ars Islamica: в честь Станислава Михайловича Прозорова. М.: Наука; Восточная литература; 2016. С. 371–381.