• Ориенталистика
• 2022 год
• Том 5, № 5

Статья продолжает введение в научный оборот вновь выявленных санскритских фрагментов Лотосовой сутры (Саддхармапундарика-сутра), хранящихся в Сериндийском фонде Института восточных рукописей Российской академии наук, а также представляет промежуточные результаты изучения санскритского рукописного наследия Центральной Азии в целом и Лотосовой сутры в частности в рамках деятельности «Лаборатории Сериндика» – недавно образованного подразделения научно-исследовательского института РАН в области комплексного изучения памятников письменности Востока. Настоящая публикация включает в себя пять ранее не опубликованных фрагментов санскритской Лотосовой сутры, хранящихся в Сериндийском фонде в коллекции Н. Ф. Петровского под шифром SI 2093. В издание включены транслитерация, перевод и факсимильное воспроизведение данных фрагментов. Также в статье приводится описание внешних особенностей рукописей, дается краткий анализ текста фрагментов и их сопоставление с самым полным списком санскритской Лотосовой сутры из Центральной Азии – кашгарской рукописью Н. Ф. Петровского. Полученные результаты позволяют существенно продвинуться в исследовании буддийского рукописного наследия на санскрите за пределами Индостана.

• Лотосовая сутра
• рукописи
• санскрит
• Сериндийский фонд
• Хотан

Введение

Среди рукописных материалов санскритской части Сериндийского фонда ИВР РАН первое место по числу обнаруженных списков и объему сохранившихся сочинений занимают отрывки Лотосовой сутры (Саддхармапундарика сутра). К настоящему моменту в Сериндийском фонде установлено наличие 30 санскритских рукописей сутры, среди которых отдельные фрагменты до сих пор остаются неопубликованными. В результате их выявления появилась возможность издать следующие двенадцать фрагментов¹ и тем самым существенно продвинуться в деле введения в науку рукописей Лотосовой сутры из Сериндийского фондаИВР РАН.

Хранящиеся в Сериндийском фонде санскритские рукописи Лотосовой сутры датируются в основном VIII–IX вв.,² выполнены исключительно в формате потхи на бумаге, южнотуркестанским брахми. Среди них представлены обе санскритские редакции сутры — гильгитско-непальская и центральноазиатская, при этом последняя явно преобладает. Достаточно указать, что в санскритском собрании ИВР РАН хранится наиболее полный из известных списков Лотосовой сутры — так называемая кашгарская рукопись Н.Ф. Петровского. Именно на ней исследователи основывают свои штудии, поскольку данная рукопись, дошедшая до нас почти целиком (свыше 400 листов и фрагментов), составляет основу центральноазиатской редакции Лотосовой сутры, которая считается самой ранней, содержащей более старый, близкий к оригинальному текст этого сочинения.³ Исследования кашгарской рукописи показали, что изначально в ней насчитывалось около 500 листов, из них 399 листов и фрагментов хранятся в Сериндийском фонде в коллекции Н.Ф. Петровского (шифр SI 1925/27), 40 листов — в коллекции А. Стейна в Британской библиотеке, и еще около 20 в других хранилищах мира,⁴ а 12 листов до сих пор не найдено [2, с. 12]. Большая часть санскритских рукописей Лотосовой сутры Сериндийского фонда обнаруживает сходство или даже дословно совпадает с текстом кашгарской рукописи Н.Ф. Петровского, то есть стоит ближе к центральноазиатской редакции. При сопоставлении этих рукописей с гильгитскими и непальскими текстами выявлены значительные разночтения.

Палеографический анализ и сохранившиеся колофоны показывают, что наибольшей популярностью Лотосовая Сутра пользовалась в южных оазисах Таримского бассейна, главным образом в Хотане, где санскритские списки заказывались донаторами-саками [3, c. 84]. В кашгарской рукописи Н.Ф. Петровского сохранились приписки на хотано-сакском языке, а также колофоны, в которых хотанцы просили хороших перерождений для умерших родственников. Примечательно, что название «кашгарская рукопись» — условное, оно связано с местом, где российский генеральный консул в Кашгаре Н.Ф. Петровский приобрел эту рукопись у местного собирателя, аксакала Бадруддина, который предположительно купил ее в южном Хотане, в местечке Кхадалик области Домако, где велись раскопки в начале XX в. и были найдены многие другие рукописи Сериндийского фонда [4, с. 245]. Иными словами, строго научно кашгарскую рукопись Н.Ф. Петровского следовало бы называть хотанской. Кроме того, эта и другие санскритские рукописи Лотосовой сутры из Сериндийского фонда, как отмечалось, записаны южнотуркестанским брахми — письмом, котоое сформировалось и использовалось в Хотане, — что также указывает на широкое распространение там этой сутры.

Сопоставление санскритских рукописей собрания ИВР РАН с немецкими коллекциями турфанских рукописей показало, что в северных оазисах преобладала Хинаяна и распространялись преимущественно хинаянские тексты. Лотосовая сутра и другие махаянские тексты в турфанском собрании представлены лишь незначительным количеством фрагментов, тогда как в Сериндийском фонде, где количественно преобладают рукописи из южного оазиса Хотана, сутры Махаяны составляют главную часть собрания. В этом отношении, будучи, вероятно, одним из самых популярных санскритских текстов в Хотане, Лотосовая сутра вполне могла выступать в качестве одной из школообразующих сутр на юге Таримского бассейна.

Как уже отмечалось, центральноазиатская редакция Лотосовой сутры сохранилась в подавляющем большинстве санскритских рукописей Сериндийского фонда. Что касается другой, как считается, более поздней, так называемой гильгитско-непальской редакции Саддхармапундарики, ее сохранили санскритские рукописи из Непала и Тибета на пальмовом листе и бумаге, а также санскритские рукописи на бересте, обнаруженные в 1931 г. в Гильгите. В Сериндийском фонде только три санскритских рукописи оказались ближе к этой редакции сутры — SI 1941 [5], SI 3332/3 [6], SI 4645 [7].

В рукописях из оазисов Сериндии сохранились санскритские оригиналы канонических текстов Хинаяны и Махаяны, но, что особенно важно, среди них уцелели ранние версии буддийских сутр, которые в самой Индии уже были заменены более новыми, о чем можно говорить, в частности, в отношении Лотосовой сутры. Изучение китайских переводов пролило свет на хронологию функционирования различных версий санскритской Лотосовой сутры. В результате соотнесения всех имеющихся санскритских рукописей Лотосовой сутры с буддийской традицией на китайском языке было определено, какая санскритская редакция положена в основу тех или иных китайских переводов сутры. Четкие датировки китайских переводов позволяли исследователям установить, что некая версия индийского текста уже существовала к определенному времени, и в случае с Лотосовой сутрой это давало основание выдвигать предположения о времени письменной фиксации ее санскритских редакций. Так, благодаря китайским переводам было установлено, что новая (гильгитско-непальская) версия сутры сложилась в Индии, предположительно, около IV в. и выбрана для китайского перевода Кумарадживы (406 г.), в то время как в городах-оазисах Тарима продолжала распространяться более ранняя (центральноазиатская) версия сутры, принесенная туда в первых веках н.э. и переведенная в III в. на китайский язык Дхармаракшей.

Историю эволюции санскритского текста Лотосовой сутры, используя ее китайские переводы и все известные ныне рукописи (непальским письмом, деванагари и брахми), пытался проследить австрийский исследователь Х. Бехерт. Изучив хронологические отношения между индийскими и центральноазиатскими текстами, Х. Бехерт дал объяснение причины появления нескольких редакций сутры.⁵ По его мнению, в первых веках н. э., когда текст сутры был письменно зафиксирован, существовала одна редакция, которая получила распространение в Индии и Центральной Азии. Во времена так называемого «санскритского ренессанса» параллельно с письменной кодификацией буддийских текстов происходило сведение буддийской литературной традиции, долгое время функционировавшей на разнородных пракритах, к единой языковой форме, в качестве которой был выбран санскрит. Первоначальный текст сутры, зафиксированный, вероятно, на санскритизированном пракрите,⁶ индийские ученые подвергли редакторской обработке, в результате которой текст был перестроен, многочисленные повторы и нарушения в синтаксисе удалены, а разновариантные грамматические формы унифицированы в соответствии с нормативным санскритом. Этот новый, отредактированный вариант Лотосовой сутры начал распространяться по Северной Индии, а на рубеже IV–V вв. был взят за основу переводческой школой Кумарадживы. При этом в Центральной Азии продолжал распространяться ранний, неотредактированный текст, и в городах-оазисах Таримского бассейна, особенно в Хотане, в обращении оказались преимущественно рукописи, содержащие этот старый и более близкий к оригинальному вариант Лотосовой сутры. К числу таких рукописей относятся и фрагменты, которым посвящена данная статья.

Настоящая публикация включает пять ранее не опубликованных фрагментов санскритской Лотосовой сутры, хранящихся в Сериндийском фонде в коллекции Н.Ф. Петровского под шифром SI 2093. В издание включены транслитерация, перевод и факсимильное воспроизведение данных фрагментов. Как удалось установить, под шифром SI 2093 хранится пять фрагментов или неполных листов которые принадлежат к одному и тому же списку Лотосовой сутры, представляют ее центральноазиатскую редакцию и следуют за текстом кашгарской рукописи Н.Ф. Петровского.

Как говорилось выше, тексты рукописей Сериндийского фонда зачастую почти дословно совпадают с текстом кашгарской рукописи Н.Ф. Петровского. Сравнивая ее с отдельными фрагментамидругих рукописей, можно предположить, что изменения санскритского текста в период распространения сутры в южных оазисах Таримского бассейна были незначительными. За исключением нескольких фрагментов, которые оказались ближе к редакции, известной по гильгитско-непальским рукописям, все остальные четко следуют за текстом кашгарской рукописи, а небольшие разночтения среди различных списков можно считать равноправными как по содержанию, так и по грамматической форме. Это справедливо и для исследуемых фрагментов SI 2093, которые соответствуют тексту кашгарской рукописи и содержат отрывки из первых трех глав сутры (см. Таблицу 1 – Tabl. 1).

Описание рукописей

Фрагменты рукописи SI 2093 выполнены на вержированной бумаге светло-коричневого цвета. Текст нанесен черной тушью с обеих сторон листов потхи, на каждой стороне по 5 строк с одинаковым межстрочным интервалом (1,8 см). Письмо – южнотуркестанское брахми. По палеографическим данным фрагменты могут быть условно датированы VIII–IX вв.

Фрагмент 1 – фрагмент правой части листа потхи. Размер – 9,9×13,7 см. Пагинация отсутствует. Сохранилось правое поле (ширина 1,5 см).

Фрагмент 2 – фрагмент центральной части листа потхи, правый и левый края утрачены. Размер – 9×15 см. Пагинация отсутствует. Сохранность средняя, значительные утраты текста, тушь местами сильно стерлась.

Фрагмент 3 (лист [6]6⁷) – фрагмент левой части листа потхи. Размер – 10,3×12,4 см. На левом поле (шириной 1,6 см) лицевой стороны фрагмента имеется пагинация, однако по какой-то причине номер листа (66) проставлен дважды – и по центру левого края, где он традиционно ставится, и в левом верхнем углу, где его быть не должно. У двух других фрагментов SI 2093 с пагинацией левые верхние углы не сохранились, поэтому нельзя точно сказать, присутствовала ли и там двойная пагинация. При проверке других списков Лотосовой сутры из Сериндийского фонда двойная пагинация найдена еще в нескольких случаях, в частности, в уже опубликованной рукописи SI 1939 [10, с. 124–133, 231–251]. При этом, насколько можно судить по внешним характеристикам, листы рукописи SI 1939 весьма схожи с фрагментами SI 2093. Одинаковое количество строк и идентичный межстрочный интервал, схожие характеристики бумаги, размеры полей и ширина листов и фрагментов и, наконец, эта довольно необычная двойная нумерация позволяют предположить, что фрагменты SI 2093 и листы SI 1939 некогда могли составлять единую рукопись. Что касается двойной пагинации, похожее явление засвидетельствовано также в монгольских рукописях, и весьма ценные наблюдения в этом отношении запечатлены в статье Н. В. Ямпольской [11]. Автор называет данную особенность «рабочей фолиацией», и суть ее заключается в следующем. Такая фолиация встречается в объемных и многотомных рукописях, над которыми работали несколько переписчиков. По-видимому, они делили листы копируемой рукописи на равные части, однако сразу проставить фолиацию на еще чистых листах не могли, поскольку не знали заранее, сколько листов займет текст у каждого переписчика. Поэтому сначала они ставили черновую фолиацию, но не там, где должна стоять основная, а впоследствии, когда готовые листы собирали в книгу, проставляли уже «чистовую» фолиацию. Вполне вероятно, что это объяснение справедливо и для рукописей на санскрите, так как в санскритской части Сериндийского фонда двойная пагинация зафиксирована исключительно на листах, содержащих текст Лотосовой сутры — достаточно объемного сочинения, предполагавшего участие в переписке нескольких писцов.

Фрагмент 4 (лист 90) – фрагмент левой части листа потхи. Размер – 10,3×21 см. Сохранилось графически очерченное левое поле (ширина 1,6–1,7 см). Пагинация на лицевой стороне листа – 90. В 12 см от левого края сохранились следы декоративного круга, маркировавшего отверстие для брошюровки.

Фрагмент 5 (лист 91) – фрагмент левой части листа потхи. Размер – 10×21 см. Левое поле (1,7 см), как и на предыдущем листе, выделено графлением. Пагинация – 91. В 12 см от левого края располагалось отверстие для брошюровки, вокруг которого проведена окружность (диаметр 2,5 см).

Содержание фрагментов

Фрагменты SI 2093, как указывалось выше, представляют собой отрывки из трех начальных глав Лотосовой сутры. Фрагмент 1 содержит середину текста I главы сутры Nidānaparivartaḥ («Вступление»). В данной главе основными собеседниками, начинающими вступительный диалог, представлены Манджушри и Майтрейа. По содержанию текст сохранившегося отрывка из фрагмента 1 предваряется обращением Майтрейи к Маджушри с вопросом о том, чем вызван великий свет, порожденный Буддой и озаривший тысячи миров. Манджушри разъясняет Майтрейе и другим присутствующим на великом собрании, что это предзнаменование; оно возвещает, что Будда собирается изложить Дхарму, запечатленную в Лотосовой сутре. Манджушри догадывается об этом благодаря знанию определенных событий, свидетелем которых стал в прошлых жизнях. Он говорит, что уже видел подобный свет, явленный буддами прошлого, и рассказывает о том времени, когда он был бодхисаттвой Варапрабхой и обучал живых существ. Некогда жил Будда по имени Чандрасурьяпрадипа, и до принятия аскетического образа жизни у него было восемь сыновей, молодых принцев, каждый из которых царствовал на четырех континентах. Когда сыновья узнали, что отец оставил свой дом, стал аскетом и достиг высшего, совершенного просветления, они, последовав его примеру, отреклись от мирской жизни и стали Учителями Дхармы, совершали благиедеяния и взращивали в себе добрые «корни»⁸ . Именно в то время Чандрасурьяпрадипа, завершив проповедь сутры о Бесчисленных Значениях, вошел в состояние самадхи, после чего великий дождь из божественных цветов пролился на слушателей в собрании, и все поле Будды содрогнулось. После этого все, кто присутствовал на собрании, в изумлении и экстазе устремили взоры на Будду, и тогда из пучка белых волос между его бровями вырвался луч, осветивший сиянием сотни тысяч миров, в точности так, как это происходит сейчас на глазах у Майтрейи и Манджушри. Среди 20 коти⁹ бодхисаттв, присутствовавших на собрании, находился бодхисаттва Варапрабха, у которого было восемьсот учеников. Выйдя из самадхи, Чандрасурьяпрадипа открыл Варапрабхе и другим слушателям Дхарму Лотосовой сутры, которую проповедовал в течение 60 малых кальп (промежуточных мировых эпох), пока не предсказал свой уход в нирвану «без остатка» и появление следующего Будды. Варапрабха сохранил в памяти Дхарму Лотовой сутры и проповедовал ее на протяжении 80 малых кальп. Сыновья Чандрасурьяпрадипы стали учениками Варапрабхи и с его помощью созрели для просветления. С этого момента начинается отрывок из фрагмента SI 2093. Восемь принцев вступили на путь Будды, увидели многих Будд, выразили им почтение и в конце обрели высшее, совершенное просветление. Последним, кто стал Буддой, назван Дипанкара. Далее в отрывке говорится о восьмистах учениках Варапрабхи, среди которых был некий бодхисаттва, обуянный желанием прославиться, отчего получил имя Яшаскама («Жаждущий славы»). Хотя Яшаскама много читал и изучал сутры, он не мог проникнуть в их смысл и удержать в голове прочитанное. Однако благодаря тому, что Яшаскама взрастил в себе «корни» добрых заслуг, он смог увидеть бесчисленное множество Будд, которых почитал и восхвалял. Далее Манджушри раскрывает, что именно он в те дни был Варапрабхой, а Майтрейя – бодхисаттвой Яшаскамой. Манджушри добавляет, что счастливое предзнаменование – великий свет, испускаемый Буддой, – ничем не отличается от оного в прошлых временах, поэтому именно сегодня Будда начнет проповедь Дхармы Лотосовой сутры.

Фрагменты 2 и 3 в рукописи SI 2093 располагались близко друг к другу. Насколько можно судить по кашгарской рукописи Н. Ф. Петровского, их разделял один лист. Данные фрагменты содержат отрывки из главы II Upāyakauśalyaparivartaḥ («Искусные средства»). В этой главе Будда в беседе с Шарипутрой рассказывает об искусных средствах проповеди и провозглашает «единую колесницу» (т. е. единый путь обретения состояния Будды всеми живыми существами)¹⁰. Прежде Будда учил, что есть три пути (их развернутое описание содержится в III главе): колесница шраваков (т. е. «слушателей учения», тех, кто достигает просветления путем обучения Дхарме), колесница пратьекабудд (буквально «Будда для одного [себя], – те, кто обретает нирвану собственными усилиями, без обучения) и колесница бодхисаттв. Однако в ходе разговора с Шарипутрой Буддой раскрывается, что истинен только один путь – экаяна (или буддаяна)¹¹, единая колесница Будды.¹² Объясняя первоначальную демонстрацию трех колесниц, Будда обращается к концепции искусности средств проповеди (упая-каушалья), по которой Дхарму следует открывать, учитывая способности адептов, их возможности воспринимать смысл сказанного. Не все живые существа способны сразу постичь учение единой колесницы, и по этой причине Будда с помощью искусного средства подразделяет одну колесницу на три. Таким образом, три колесницы – это искусные средства, обусловленные необходимостью возвещать истину сообразно восприятию адептов. Тот, кто достиг мастерства в искусных средствах, способен распространять Дхарму среди любых разумных существ, какими бы ни были их изначальные мыслительные установки. В итоге живые существа обретают состояние Будды с помощью одной колесницы, чему способствуют Татхагаты, Архаты и Самъяксамбудды прошлого, настоящего и будущего, которые при помощи искусных средств проповедуют учение и ведут живых существ ко всеведению. Во фрагментах 2 и 3 говорится о Буддах будущего и настоящего, которые, используя искусные средства, направляют живых существ к единому пути и высшему, совершенному просветлению. Благодаря искусным средствам они адаптируют проповедь учения к потребностям, устремлениям и возможностям последователей. Это же относится и к нынешнему Будде – Татхагате, Архату и Самьяксамбудде, который являет себя под именем Шакьямуни и, как Будды прошлого и грядущего, существует для благополучия живых существ, которым желает открыть свойства Татхагаты, проповедуя наивысшую Дхарму Великой колесницы, трудную для понимания и потому предполагающую применение искусных средств. Живые существа изначально наделены природой Будды, она же их истинная сущность, но не осознают ее, поэтому Будды прошлого, настоящего и будущего существуют, чтобы вести живых существ к осознанию их подлинной природы и реализации врожденного потенциала просветления [14, с. 207–208].

Фрагмент 4 (лист 90) и, судя по тексту и сохранившейся пагинации, следующий сразу за ним фрагмент 5 (лист 91) представляют собой почти самое начало главы III Upamāparivartaḥ («Сравнение»). Глава начинается с реакции Шарипутры на услышанную проповедь о едином пути обретения состояния Будды всеми живыми существами. Шарипутра признается, что его неоднократно посещала одна и та же мысль – почему Будда проповедовал путь спасения, предлагаемый Малой колесницей (колесницами шраваков и пратьекабудд)? И теперь, когда Будда все разъяснил, Шарипутра видит, что Малая колесница была нужна, чтобы повести за собой живых существ и в дальнейшем с помощью Великой колесницы привести их к наивысшему просветлению. Шарипутра приходит к пониманию, что в этом не вина Будды, а напротив, присутствующие на собрании сами виноваты – они приняли положения Малой колесницы за безусловно истинные, не дождавшись проповеди Будды о том, что они достигнут полного просветления и спасутся с помощью Великой колесницы. В предыдущей главе Будда объяснял, что, услышав об одной колеснице напрямую, некоторые живые существа не поверят и не воспримут этого, засомневаются и отвергнут Дхарму. Поэтому для того, чтобы все существа смогли войти в мудрость Будды, были придуманы искусные средства. Далее в главе III, уже в той части текста, на которую приходится фрагмент 4, Шарипутра говорит, что ни он, ни другие присутствующие не знали, что такое искусные средства проповеди, и не обладали достаточной мудростью, чтобы уловить иносказания проповедей Будды. Первый раз слушая Дхарму Будды, они сразу же верили сказанному, не подозревая, что речам Будды присущи образность, намеки и скрытый смысл. Будда применяет искусные средства с использованием иносказательной речи, называемой в Лотосовой сутре saṃdhābhāṣya (или saṃdhāvacana, в том же значении)¹³. Слова Будды лишь намекают на глубоко скрытый в них смысл. Это можно понимать так, что Будда проповедует Дхарму путем наведения на мысль и делает это в аллегорическом ключе¹⁴. Во фрагменте 5 благодаря услышанной проповеди истинной Дхармы о ничем не превзойденной колеснице Будды Шарипутра приходит к осознанию, что находится на пути к обретению полного состояния Будды.

Таким образом, в начальных главах Лотосовой сутры представлена концепция экаяны, по которой действенным признается только один путь, ведущий к высшему состоянию Будды, а другие пути (колесницы шраваков и пратьекабудд) и уровни духовных достижений (архатство и пратьекабуддовость) составляют часть искусных средств. Будда говорит, что не существует ни двух, ни трех колесниц, и сообщает Шарипутре, что учит Дхарме, основываясь на одной колеснице, при этом данное учение преподносится в Лотосовой сутре как с помощью прямых утверждений Будды, так и искусными средствами, применяемыми для наставления живых существ. Единственная цель Будды состоит в том, чтобы указать живым существам путь к внутреннему постижению Татхагаты и обретению высшего, совершенного состояния Будды.

Заключение

Хотя большое количество текстов Саддхармапундарики уже издано, многое остается неопределенным в истории создания и бытования сутры, в хронологии ее различных редакций и их соотношении. Поэтому каждая новая рукопись оказывается важной вехой, и публикация вновь выявленных фрагментов, даже если они практически полностью совпадают с уже изданными текстами, может добавить некий новый штрих к нашим представлениям об обстоятельствах существования и функционирования Лотосовой сутры. Издание фрагментов SI 2093 позволит сопоставить их с другими списками Лотосовой сутры и предпринять анализ лингвистического и палеографического материала, что будет способствовать воссозданию критического текста центральноазиатской редакции сутры.

Ниже приводится транслитерация, сопоставление с текстом кашгарской рукописи Н. Ф. Петровского (SI 1925) и перевод фрагментов SI 2093.

Условные обозначения

() — восстановленная акшара

[ ] — поврежденная акшара

< > — пропущенная в тексте акшара

{ } — лишняя акшара

+ — утраченная акшара

.. — акшара, которую не удается прочесть

. — нечитаемая часть акшары, которую не удается реконструировать

‘ — знак аваграха (в рукописи отсутствует, но в транслитерации реконструируется) /// — обрыв рукописи

• — обозначение пунктуации в рукописи

* — обозначение вирама в рукописи

|| — двойная данда, обозначение пунктуации в рукописи : — висарга как обозначение пунктуации в рукописи

◯ — обозначение отверстия для брошюровки

Фрагмент 1

Recto

1. /// + • taiś cājitāṣṭabhi

2. /// + ṇi dṛṣṭāni dṛṣṭvā co

3. /// + pūjitāny ar[c]i[t]ā[n](y)

4. /// [s]amyaksaṃbodhi ///

5. /// babhūva [•] ///

SI 1925, 29b(3—7): • taiś cājitāṣṭabhī rājakumārais tataḥ paścād bahūni buddhakoṭinayutaśatasahasrāṇi dṛṣṭāni copasaṃkrrāntāni satkṛtāni ca gurukṛtāni ca mānitāni pūjitāny arcitāny apacitāny abhūvat* sarveś ca tair aṣṭabhī rājakumārair anuttarāṃ samyaksaṃbodhim abhisaṃbuddhā paścimakaś ca teṣāṃ dīpaṃkaras tathāgato ‘rhāṃ samyaksaṃbuddho babhūva •

Verso

1. /// [g]uruko ‘bh ///

2. /// yaṃte sma ///

3. /// yasamajñā (bh)[ū]t* [t](e)[n](a)

4. /// ṭinayutaśatasaha5. /// (sa)rve satkṛtā guru-

SI 1925, 29b(7)—30a(4): teṣāṃ cāṣṭaśatānām atevāsinām¹⁵ eko bodhisatvo bodhimātraṃ¹⁶ lābhasatkāraguruko ‘bhūt* d¹⁷-yaśaskāmas tasyodiṣṭodiṣṭāni¹⁸ sūtrapadavyaṃjanāny antardhāyaṃte sma • na saṃdṛśyaṃte sma • na sam<ṣṭha>- ti¹⁹ sma • tasya yaśaskāma iti nāmadheyasamajñā ‘bhūt* tena cāpi tenāiva kuśalamūlena sa bodhisatvo bahūni tathāgatakoṭinayutaśatasahasrāṇy āsāditāny ārādhitāni ca ārādhya ca te buddhā bha○gavantaḥ sarve satkṛtā guru

Перевод

Recto

И те восемь принцев, о Аджита, позже увидели пятьдесят сотен тысяч мириад коти будд, подошли к ним, с глубоким почтением поклонились и восславили их, совершили подношения и оказали им всевозможные знаки уважения. Все они достигли высшего, совершенного просветления, и последним из них был Татхагата, Архат и Самьяксамбудда по имени Дипанкара.

Verso

Среди восьмисот учеников был Бодхисаттва, который испытывал чрезмерную тягу к наживе и почестям, жаждал признания заслуг и славы, но слова и буквы из сутр, которые он изучал, стирались из памяти, исчезали, не удерживались в голове. Так он получил имя Яшаскама. Путем накопления религиозных заслуг Яшаскама умилостивил сотни тысяч мириад коти Будд, с глубоким почтением поклонился и восславил их, совершил подношения и оказал им всевозможные знаки уважения.

Фрагмент 2

Recto

1. /// (bh)[i]nir[h][ā][r][ā][n]ānā[n][i](r)d(e)(ś)(a)[v]i .. ///

2. /// [y]akauśalyebhiḥ [n]ā[n]ādhi .. ///

3. /// (v)[ā](ś)ayānāṃ satvānāṃ ///

4. /// [y]i[ṣ]yaṃti • te ‘pi sa ///

5. /// [r][m]aṃ deśayi ///

SI 1925, 48b(5)—49a(2): yair nānābhinirhāranānānirdeśavividhahetukāraṇa nidarśanāraṃbaṇanānirūktyupāyakośalyebhi²⁰ • nānādhimuktikānāṃ satvānāṃ nānādhātvāśayānām anekadhātvāśayānāṃ satvānāṃ dhātvāśayaṃ viditvā yathādhātvāśayānāṃ satvānāṃ dharmaṃ deśayiṣyati²¹ • te ‘pi sarve śāradvatīputra buddhā bhagavanta ekam eva yānam ārabhya satvānām dharmaṃ deśayiṣyati²² •

Verso

1. /// (d)(e)śayiṣyaṃ[t] + ///

2. /// .. .. deśayiṣyaṃti • .. ///

3. /// v(a)t[ā]raṇa[p][r]atibodhin + ///

4. /// .. d[e]śayiṣyaṃti • ye ‘[p]i [t](e) .. ///

5. /// .. m arha[t]ā[ṃ] samyak[s]aṃb[u][d][dh][ā]n(ā) ///

SI 1925, 49a(2–7): yad idaṃ buddhayānaṃ sarvajñajñānaparyavasānam eva satvānāṃ dharmaṃ deśayiṣyaṃti yad ida²³ thāgatajñānadarśanasamādapanam eva satvānāṃ dharmaṃ deśayiṣyamti tathāgatajñānadarśanasaṃdarśanam eva tathāgatajñānāvatāraṇapratibodhanam²⁴ eva tathāgatajñānāvatāraṇam²⁵ eva satvānāṃ dharmaṃ deśayiṣyaṃti • ye ‘pi te śāradvatīputra satvās teṣām anāgatānāṃ tathāgatānāṃm arhatāṃ samyaksaṃbuddhānām antikāt tam dharmam śroṣyaṃti •

Перевод

Recto

[Татхагаты, Архаты и Самъяксамбудды будущего] будут излагать учение при помощи искусных средств, рассуждений, указаний, разнообразных доказательств, доводов, примеров, основополагающих понятий и толкований, сообразно наклонностям живых существ, учитывая их различные нравы и намерения. Все Будды и Бхагаваны, о Шарипутра, будут проповедовать Дхарму с помощью только одной колесницы.

Verso

Это колесница Будды, что приведет живых существ ко всеведению. [Будды] будут проповедовать всем живым существам учение и вдохновлять их на постижение знания-видения Татхагаты. Проповедуя учение, они будут демонстрировать знание-видение Татхагаты, пробуждать у живых существ мысли о знании-видении Татхагаты, направлять их на путь к знанию-видению Татхагаты. И те живые существа, о Шарипутра, которые услышат учение от Татхагат, Архатов и Самъяксамбудд будущего, [достигнут высшего, совершенного просветления.]

Фрагмент 3 (лист [6]6)

Recto

1. tathāgatajñāna ///

2. nam eva ta(th)āga[t] + ///

3. śaradvatīputra sa ◯ ///

4. [b](u)ddhān[ā][m] (a)ntikā .. ///

5. vi[ṣ][y]a[ṃ]ti • a[h]a[m] a[p]i ///

SI 1925, 50a(2—7): tathāgatajñānadarśanasaṃdarśanam eva tathāgatajñānāvatāraṇapratibodhanam²⁶ eva tathāgatajñānamārgāvatāraṇapratibodhanam eva²⁷ tathāgatajñānamārgāvatāraṇam²⁸ eva satvānāṃ dharmaṃ deśayati²⁹ • ye ‘pi te śāradvatiputra satvās teṣāṃ pratyutpanānāṃ³⁰ tathāgatānām arhatāṃ samyaksaṃbuddhānām antikāt tam dharma³¹ śṛṇvaṃti te ‘pi sarve ‘nuttarāyāḥ samyaksaṃbodherr lābhino bhaviṣyati³² • aham api śāradvatīputraitarhi pratyutpanne ‘dhvani śākyamunis tathāgato

Verso

1. t sa[m]yaksaṃbu[d]dh[o] [b]a[h]u ///

2. + [o] janakāyasyā[r][th] . ///

3. bhini[r][h]āranānā ◯ ///

4. rūktyupāya[k]ośalye ///

5. [k]adhātvāśayā .. ///

SI 1925, 50a(7)—50b(4): ‘rhāṃ samyaksaṃbuddho bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya mahato janakāyasyārthāya hitāya sukhāya devānāṃ ca manuṣyānāṃ ca • nānābhinirhāratānā<nā>nirdeśavividhahetukāraṇanidarśanāraṃbaṇanānāruktyupāyakośalyebhiḥ³³ nānādhimuktikānāṃ satvānāṃ nānādhātvāśayānāṃm anekadhātvāśayānāṃ satvānāṃ nānādhātvāśayaṃ³⁴ viditvā yathādhātvāśayānāṃ satvānāṃ dharmaṃ deśayiṣyāmi³⁵

Перевод

Recto

Проповедуя учение, [Будды настоящего] демонстрируют знание-видение Татхагаты, пробуждают у живых существ мысли о знании-видении Татхагаты, направляют их на путь к знанию-видению Татхагаты. И те живые существа, о Шарипутра, которые слушают учение у Татхагат, Архатов и Самъяксамбудд настоящего, достигнут высшего, совершенного просветления. И я сам, о Шарипутра, являюсь под именем Шакьямуни ныне Татхагатой, 

Verso

Архатом, Самъяксамбуддой на пользу и во благо многим, из сострадательной любви к миру, для благополучия великого множества живых существ, ради счастья богов и людей. Я проповедую им учение при помощи искусных средств, рассуждений, указаний, разнообразных доказательств, доводов, примеров, основополагающих и толкований, сообразно наклонностям живых существ, учитывая их различные нравы и намерения.

Фрагмент 4 (лист 90)

Recto

1. nena niryāyitā nodāreṇa yā(ne) ///

2. vayaṃ bhagavat[ā] ni[r][v]. .. tā • [e] ///

3. kam evaite do[ṣ]ā (h)y ◯ ///

4. hetoḥ saced bhagavā(n) ///

5. yā bhagavata deśyam+ ///

SI 1925/27, 65a(7)—65b(5): nena ryāyitā³⁶ nodāreṇa yānena yad uta buddhayānena nīlacayānena³⁷ khuḍalakayānena³⁸ tā vayaṃ bhagavatā nirvāpitā • evaṃ ca me bhagavaṃs tasmiṃ samaye bhavati asmākam evaite doṣā hy asmākaṃ evaite hy aparādhā nai³⁹ bhagavato ‘parādha • tat kasya hetoḥ saced bhagavāṃn⁴⁰ asmābhi • pratīkṣito ‘bhaviṣyat sāmutkarṣiyā dharmadeśanayā bhagavatā deśyamānayā • yad idam anuttarāṃ samyaksaṃbodhim ārabhya tebhiś caiva

Verso

1. vayaṃ bhagavan dharmebhi [n][i] ///

2. [ṣu] bodhisatvadharmeṣu sa ///

3. bhaṇitenaiva ta ◯ + .. ///

4. tā manasikṛt[ā] s[o] + [bh]agavā(n) ///

5. tridivasāny atināmayāmi so ‘haṃ (i) ///

SI 1925/27, 65b(5)—66a(2): vayaṃ bhagava⁴¹ dharmebhir niryā⁴² bhavema : yat punar bhagavān asmābhir anuprārthikateṣu⁴³ bodhisatvadharmeṣu sandhābhāṣyaṃ bhagavatām ajānamānais tvaramānaiḥ prathamabhaṇitenāina⁴⁴tathāgatasya dharmadeśanā śrut{v}ā⁴⁵ udgṛhītā bhāvitā cintitā manasikṛtā so ‘haṃ bhagavān ātmaparibhāṣāya evaṃ bhūyiṣṭhatarām rātriditasāny atināmayāmi so ‘ham idānīṃ bhagavān idam evarūpam āścaryādbhuta

Перевод

Recto

«...нас вели к освобождению [с помощью Малой Колесницы]. Бхагаван вручил нам Малую Колесницу, но не Великую Колесницу — Колесницу Будды. И теперь, о Владыка, мне открылось, что это наша вина, а не вина Бхагавана. Ибо если бы мы дождались от Будды проповеди непревзойденной Дхармы, то есть проповеди о достижении наивысшего и совершенного просветления,

Verso

тогда, о Бхагаван, мы, следуя сказанному, обрели бы освобождение. Однако, мы, когда стремились постичь учения бодхисаттв, не знали, что речи Бхагавана полны намеков, и, слушая первые наставления Татхагаты, спешили сразу уловить их смысл, размышляли о них, внимали им. С того времени, о Бхагаван, все дни и ночи я постоянно упрекал себя. Но сейчас, о Бхагаван, [услышав от Будды] такую удивительную…

Фрагмент 5 (лист 91)

Recto

1. dharmam aśru[t](a)pūr[v][aṃ] bhagavan sāntikā ///

2. ptodyasm[i] bhagavan {va} [ś]ībh[ū][t]o .. .(i) ///

3. prāptaḥ a[d]yāhaṃ bha ◯ ///

4. dha[r]manirmito dharmat+ ///

5. bhagavān adya ida ///

SI 1925/27, 66a(2—7): dharmam aśrutapūrvaṃ bhagavanta⁴⁶ sāntikāc chrutvā nirvāṇaprāpta adyasmi bhagavan nirvāṇaprāpto ‘dyasmi bhagavanta⁴⁷ śībhūto⁴⁸ ‘dyasmi bhagavān parinirvṛtaḥ adya me bhagavān arhatvaṃ prāpta⁴⁹ • adyāhaṃbhagavān bhagavataḥ putro jyeṣṭha : orasau mukhato jāto dharmajo dharmanirmito dharmatājāto dharmadāyādo dharmanirvṛtaḥ⁵⁰ apagataparidāgho ‘smi bhagavān adya idam evarūpam āścaryādbhutadharmam aśrutapūrvaṃ bhagavataḥ sāntikā

Verso

1. c chrutvā atha khalvāyu ///

2. r abhistavīt* āścary+ ///

3. thaṃkathā [m]ahya na ◯ ///

4. bhū[t]aḥ sugatāna ghoṣa [k]+ ///

5. ma śokaśal(y)ā vigatā mi sarve śruṇ(i) ///

SI 1925/27, 66a(7)—66b(5): c chrutvā atha khalvāyuṣmā⁵¹ cchāradvatīputras tasyā⁵² velāyāṃ bhagavantam imābhir gathāmabhir⁵³ astavīt* || āścaryaprāpto ‘smi aha⁵⁴ vināyaka : audbilyajāto ima ghoṣa śrutvā • kathaṃkathā mahya na kāci vidyate paricito⁵⁵ ‘smi iha buddhayāne •⁵⁶ āścaryabhūta⁵⁷ sugatāna ghosaṃḥ⁵⁸ kāṃkṣā⁵⁹ ca śokaṃ ca jahāti prāṇinām* kṣīṇāsravasya mama śokaśalyā vigatā mi sarve śruṇiyāna ghom*⁶⁰ 2

Перевод

Recto

услышав от Будды такую удивительную проповедь, которую прежде не слышал, я достиг полного успокоения, о Бхагаван, сегодня я ощутил покой и умиротворение. Сегодня, о Бхагаван, я обрел архатство, осознал, что я наследник Будды, рожденный из уст Будды, возникший из Дхармы, воплощенный Дхармой, унаследовавший Дхарму, исполненный Дхармой. Сегодня я освободился от страдания, услышав от Бхагавана эту удивительную проповедь Дхармы, которую прежде не слышал».

Verso

И по этому поводу достопочтенный Шарипутра произнес Бхагавану такую гатху: «Я был очарован, о Наставник, и необычайно воодушевлен, когда услышал звук проповеди. Теперь я отбросил все сомнения и полностью созрел для колесницы Будды. Как удивителен голос Сугат, что изгоняет страсть и страдание живых существ. Моя боль также ушла, когда я, освобожденный от аффектов, услышал этот звук…»

Факсимиле