• Ориенталистика
• 2018 год
• Vol 1, № 3-4

Кто, как не сами востоковеды лучше всего понимают значение восто­коведения для России? Ведь сама по себе страна наша «восточная», хотя и имеющая сильную западноевропейскую прививку. Думается, что названное обстоятельство в значительной мере предопределило и раз­мах, и интеллектуальную глубину недавних юбилейных торжеств, про­ходивших под сенью нашего Института. Полагаю, что глубина наших юбилейных торжеств измеряется качеством и количеством научных конференций, круглых столов и семинаров, которые проводились Институтом в эти дни.

Эти мероприятия со всей очевидностью подразделяются на два цикла - с одной стороны, традиционно востоковедные и, с другой сторо­ны, такие, которые были посвящены социально-политическим пробле­мам современности. Мое сердце арабиста-источниковеда и культуролога склоняется, конечно, к научным мероприятиям первого цикла. Однако по собственному опыту полевой работы в Средней Азии и в Арабском мире я знаю, насколько тесно традиционное и современное сплетены на Востоке (в гораздо большей степени, чем у нас). Поэтому отрадно, что, насколько я могу себе представить, эта особенность Востока с высокой степенью полноты отразилась в научных мероприятиях традиционного востоковедного цикла.

Весьма ярким примером подобного синтетического подхода мне представляется конференция «Ислам в современном мире: вероучение и община» (это мероприятие мне дорого не только потому, что близко сфере моих собственных научных интересов, но и потому, что мне дове­лось обеспечивать на нем русско-арабский синхронный перевод). Так вот, на научном совещании исламоведов был затронут широчайший круг тем - от состава российских арабографических книжных собраний до актуальных проблем современного исламского образования. Отрадно, что на конференции выступил ряд молодых, хорошо подготовленных и активных наших коллег из республик российского Кавказа и Поволжья, что свидетельствует о глубоком укоренении принципов востоковедной науки и в тех регионах нашей страны, где традиционно господствуют и ислам, и порожденная им культура.

Другим, не менее ярким примером такого синкретического подхода мне представляется XIII конференция арабистов ИВ РАН (на этом меро­приятии мне довелось и выступить с докладом, и помочь донести до слушателей содержание докладов наших гостей, выступавших по-араб­ски). На этом собрании арабистов (и российских, и западных, и араб­ских) речь шла и о проблемах арабского источниковедения, и новой истории, и религиозной жизни, и этнорелигиозных групп, проживаю­щих в арабских странах, и о научных подходах, присущих современной арабистике.

Актуальные проблемы современной культуры затрагивались и на моей родной конференции, рожденной в недрах Отдела памятников письменности народов Востока, которая в этом году называлась «VIII Международная проблемно-методологическая конференция “Письменные памятники Востока: проблемы перевода и интерпрета­ции”». Здесь мне довелось выступить с докладом и вести одно из засе­даний. В плане анализа недавнего прошлого нашей отечественной востоковедной науки мне представился особенно показательным доклад нашего коллеги (родом из Ирана), работа­ющего в Нидерландах, профессора Тураджа Атабаки «От антиква- ризма к истории: вклад советских историков в историографию Востока». Автору доклада, прекрас­но владеющему нашим востоковедным материа­лом, удалось показать, насколько новыми и небывалыми для своего времени оказались труды советских востоковедов, занимавшихся, на основе марксистской теории, изучением экономической жизни и социально-классовой структуры средневековых обществ Ближнего и Среднего Востока. Осуществленные нашими учеными подходы и вскрытые ими закономерности стали основой становления исторической науки современного типа, по край­ней мере, в Иране и в Турции.

Доклад профессора Атабаки лишний раз свидетельствует о мировом значении нашей востоковедной науки. Об этом же свидетельствует и то, что видные зарубежные востоковеды приняли участие и в других наших юбилейных научных мероприятиях.

Так что мы, ныне работающие на российской востоковедной ниве, должны быть достойны тех великих научных и личностных свершений, которые осуществили наши замечательные предшественники и в эпоху императорской России, и в советский период, чтобы слава нашего восто­коведения не умолкала. Полагаю, что и размах, и научная глубина про­шедших юбилейных торжеств немало этому способствовали.