• Ориенталистика
• 2022 год
• Том 5, № 1

Цель данной статьи – проследить отношение государства к проявлениям сыновней почтительности, вдовьей целомудренности и подобным добродетельным поступкам во времена правления монголов в Китае. Нравоучительные рассказы о добродетельных делах распространялись в Китае издавна. Воспринимались ли они в рассматриваемый период как догма, или отношение к ним менялось со временем? Источники юридического характера показывают, что некоторые проявления сыновней почтительности не одобрялись или даже запрещались еще до образования государства Юань (1271–1368). В статье также анализируется вопрос о вступлении некоторых видов проявления добродетели в противоречие с законами того времени. Обсуждаются критерии, по которым добродетельных лиц следовало рекомендовать к награждению, а также сам порядок рекомендации. Кроме того, любопытным представляется вопрос о том, сулили ли добродетельные поступки какие-то материальные блага.

• эпоха Юань
• конфуцианство
• добродетель
• сыновняя почтительность
• «Эр-ши-сы сяо»
• «Юань ши»
• «Юань дянь-чжан»
• «Тун-чжи тяо-гэ»
• «Чжи-чжэн тяо-гэ»

Введение

Тема добродетельности, в особенности образцового служения родителям, была издавна популярна в Китае. В этом смысле юаньский период (1271–1368) отмечен составлением влиятельного нравоучительного текста «Двадцать четыре [образцовых примера] сыновней почтительности» (эр-шисы сяо, 二十四孝), автором которого явился Го Цзюй-цзин 郭居敬 (?–1354). С точки зрения концепции усердного служения родителям данный текст по праву является вторым по значимости после «Канона сыновней почтительности»¹ (а по степени популярности – пожалуй, и первым), поэтому можно без преувеличения сказать, что юаньский период был достаточно важным для осмысления отношения к этой добродетели.

Если «Эр-ши-сы сяо» является литературным памятником назидательного характера, то от времен монгольского владычества в Китае осталось большое количество юридических документов, которые сведены в законодательные сборники «Юань дянь-чжан»², «Тун-чжи тяо-гэ»³, «Чжи-чжэн тяогэ»⁴. Некоторые из этих документов представляют для целей настоящего исследования особый интерес, поскольку содержат живые примеры проявления добродетели из реальной повседневной жизни, а также отношения к ним властей. Кроме того, в официальной истории «Юань ши»⁵ есть несколько глав, посвященных добродетельным поступкам отдельных лиц.

Сведения источников о примерах добродетельного поведения в эпоху Юань

Относительно награждения добродетельных людей свод «Юань дяньчжан» сообщает следующее:

義夫節婦孝子順孫，其實以聞，别加恩賜 [1, с. 68].

«[Что касается] справедливых мужей, целомудренных жен⁶, почтительных сыновей и послушных внуков, [то] эти [титулы] в действительности [призваны] даровать репутацию, не следует давать [дополнительные] пожалования».

Тот же источник добавляет:

孝子順孫曾經旌表，有材堪從政者，保結申明，量材任用 [1, с. 68].

«[Что касается] почтительных сыновей и послушных внуков, [чья добродетель] прежде уже была отмечена знаками почета⁷, [то] те, кто имеет способности, могут заниматься делами управления (состоять на государственной службе. – С. С.). [В отношении таких лиц следует подать] заявление с поручительством, соразмерно [их] способностям назначить на службу»⁸.

Таким образом, для добродетельных людей существовал вариант поступления на службу по рекомендации местных властей. Во времена Юань система государственных экзаменов работала эпизодически, комплектация чиновников в основном осуществлялась за счет рекомендации или передачи чиновного статуса по наследству. Другими путями обретения этого статуса являлись военные заслуги, окончание учебного заведения, выслуга из канцеляристов. Кроме того, существовала официальная возможность покупки должности. Впрочем, как разновидность рекомендации, данный канал пополнения чиновничества едва ли пропускал сколько-нибудь значимое количество добродетельных людей, а возможность удачного старта в виде изначального занятия высокого поста или головокружительная карьера вообще представляются маловероятными (по крайней мере, такие примеры автору неизвестны). Тем не менее для почтительных сыновей и послушных внуков появлялся дополнительный социальный лифт.

В случаях, когда добродетельные люди в связи с исполнением сыновнего / дочернего долга испытывали крайнюю нужду, казна могла брать их и их родственников на содержание, а также освобождать их от повинностей. Здесь показательным является пример Вэй А-чжан, чья история с теми или иными подробностями оказалась зафиксированной во всех вышеуказанных законодательных сборниках:

至元十年二月，御史臺呈：「欽奉聖旨內一款：『孤老幼疾貧窮不能自存者，仰 本路官司驗實，官為養濟，應收養而不收養，或不如法者，委監察糾察．」欽此．體 察得，大都路左警巡院咸寧坊魏阿張，年一十六歲，適魏明子蔓．其夫荒縱，不事家 業，因欠債銀，逃竄不知所住．阿張父代還所欠，本婦與姑同居，傭計孝養，甘旨不 闕．十餘年後，其夫還家，因病身故，並無產業，有子幼弱，其姑九十五歲，眼昏且 病，不能行止，依舊孝養．遇有事出，置姑扃戶，將子寄於鄰居學舍．參詳魏阿張孝 奉老姑，守節不嫁，欽依聖旨事意，官為養濟．仍令除免差役，更加旌表，以勵風俗． 」都省准擬 [3, с. 86]⁹.

«2-й месяц 10-го года [правления под девизом] Чжи-юань (19.02.– 20.03.1273), Цензорат¹⁰ доложил: “Один из параграфов полученного с чувством глубокого почтения высочайшего указа [гласит: “Что касается] тех одиноких старых и малых, больных, обнищавших, [кто] не способен самостоятельно поддерживать существование, рассчитываем, что официальные власти данных лу¹¹ проверят, что [они] действительно [бедствуют, и тогда] казна берет на себя [их] содержание¹². [В отношении] тех, кто должен взять [нуждающихся] под опеку, но не берет под опеку, либо [делает это] в противоречии с законом, направить цензоров для проведения расследования”¹³. [Император повелел] следовать этому. [Мы] выяснили: [некая] Вэй А-чжан, [проживающая] в квартале Сянь-нин¹⁴, [находящемся в сфере ответственности] Левой палаты по несению охранной и патрульной службы¹⁵ Даду лу¹⁶, в возрасте 16 лет вышла замуж за Маня, сына Вэй Мина. Ее муж бездельничал, не занимался семейным делом. По причине того, что задолжал серебро, ударился в бега, [его] местожительство [было] неизвестно. Отец А-чжан вместо [ее мужа] вернул задолженность. Упомянутая невестка проживала совместно со свекровью, обеспечивала [ее] содержание, в сладком и вкусном¹⁷ [у матери мужа] не было недостатка. Через десять с небольшим лет ее муж вернулся домой [и вскоре] умер от болезни. [У А-чжан] нет никакого имущества. Имеющийся [у нее] сын находится в детском возрасте. Ее свекрови – 95 лет, [она] плохо видит, к тому же хворая, не может передвигаться, [невестка] как и прежде содержит [ее]. Если [с А-чжан] что-то случится, перевести [двор] свекрови [в разряд] закрытых дворов¹⁸, ребенку дать пристанище в расположенной по соседству школе. [Мы] внимательно разобрались: Вэй А-чжан усердно исполняет дочерний долг [по отношению к] старой свекрови, сохраняет верность покойному мужу [и] не вышла [повторно] замуж, в уважительном следовании [и сообразно с] сутью дела высочайшего указа казна берет на себя [их] содержание. Как и прежде, велеть отменить повинности, еще более отмечать в качестве образца [добродетели], чтобы поощрять обычаи”. Столичный секретариат¹⁹ одобрил предложение».

Следующий документ приводит пример освобождения от различных неопределенных (нерегулярных) повинностей, потребность в которых возникала в случае форс-мажорных ситуаций. К таким повинностям относят ремонт казенных и общественных амбаров, очистку каналов, ремонт и строительство дамб, мостов и т. д. Поскольку подобные работы, как правило, связаны с длительным отсутствием вне дома, они создают препятствие полноценному уходу за престарелыми родителями, т. е. исполнению сыновнего / дочернего долга.

至元十一年正月，吏部呈：「平陽路李伯祥與妻馬氏，養母阿張，能備孝道，體覆 是實，擬合與免李伯祥戶下雜役．」都省准擬 [3, с. 86]²⁰.

«Начальный месяц 11-го года [правления под девизом] Чжи-юань (01.04.– 29.04.1291), Ведомство чинов доложило: “В Пинъян лу²¹ [некий] Ли Бо-сян с супругой, урожденной Ма, обеспечивают уход за [его] матерью А-чжан. [В результате] проверки [установлено, что данные сведения] достоверны. Предлагается предоставить двору Ли Бо-сяна освобождение от различных [неопределенных] повинностей²²”. Столичный секретариат одобрил предложение».

Следующий любопытный документ устанавливает основные критерии для определения добродетельных людей и для представления их к награде в виде отметки заслуг прославляющими надписями на воротах дома. Например, для целомудренных вдов устанавливался возрастной ценз: женщина должна была овдоветь до 30-летнего возраста и лишь после того, как ей исполнится 50 лет, при условии соблюдения верности покойному супругу, можно было производить рекомендацию для последующего награждения. Кроме того, документ устанавливает порядок рекомендации, а также ответственность за злоупотребления при представлении к награде.

大德八年八月，禮部議得：「義夫節婦，旌表門閭，本為激勵薄俗，以敦風化．今 各處所舉，往往指稱夫亡守志，不見卓然異行，多係富強之家規避門役，廉訪司亦不 從公覈實，以致泛濫．今後舉孝行者，若奉母挽車，養竭其力，號父攀柏，表盡其誠， 董生之甘旨供廚，蔡邕之泣血廬墓．舉義夫者，若共被泣荊，誼感宗族，散財焚券，惠 濟鄉閭，漢薛包之昆弟讓財，魏楊播之緦服同爨．舉節婦者，若夫亡在三十之前，柏 舟自誓，守志至五十以後，行露不侵，執節不回，如文寧女，臨難不避，如義宗妻．似 此之類，聽各處保明．」都省議得：「義夫﹒節婦﹒孝子﹒順孫旌表門閭，本欲敦民俗 而厚風化，必得行實卓越，節操超絕者，方可垂勸將來．邇者，各處官司不詳此意，往往不覈名實，泛常保舉，以致謬濫．今後舉節婦者，若三十已前夫亡守志，五十以 後晚節不易，貞正著明者，聽各處隣佑社長明具實跡，重甘保結，申覆本縣，牒委文 資正官體覆得實，移文附近不干碍官司再行體覆，結罪回報，憑准體覆牒文，重甘保 結，申覆本管上司，更為覈實保結，申呈省部，以憑旌表．仍從監察御史﹒廉訪司體 察，如是富強之家，別無實跡，慕向虛名，營求保舉，規避門役，及所保謬濫不實，即 將鄰 社長並元保體覆官吏，取招治罪．義夫﹒孝子﹒順孫，若果孝義行實有可嘉 尚，必合表異，為宗族鄉黨稱道者，方許各處鄰佑社長條具實跡，申聞本縣，並依上 例體覆，申呈省部，依例旌表．若有濫失謬妄，亦依上例治罪．」 [3, с. 86–88]²³.

«8-й месяц 8-го года [правления под девизом] Да-дэ (01.09 – 29.09.1304), Ведомство церемоний обсудило и пришло к выводу: “[Что касается] справедливых мужей [и] целомудренных жен, [то] ворота [их] домов и деревенской околицы отмечаются знаками почета, по сути [это] побуждает [к тому, чтобы] искренне перевоспитывать дурные нравы. [Что касается] ныне повсеместно рекомендуемых, [то они] зачастую, заявляя о сохранении верности умершему мужу, не проявляют заметного высоконравственного поведения, по большей части богатые и могущественные семьи [таким образом] уклоняются от [налагаемых на их] дома повинностей²⁴, Управления ревизоров также не занимаются проверкой и подтверждением, в результате чего [злоупотребления получили] широкое распространение. Впредь рекомендовать как усердно исполняющего долг перед родителями, если услуживает матери, тяня [за собой] повозку, [и] полностью поддерживает ее силы²⁵, громко оплакивает отца, “вцепившись в кипарис”²⁶, [является] образцом предельной искренности своих [чувств], как Дун Шэн²⁷ преподносит [родителям] сладкое и вкусное, как Цай Юн²⁸ плачет кровавыми слезами²⁹ [и] живет в шалаше у могилы родителей [во время траура]. Рекомендовать как справедливого мужа, если укрывается одним одеялом [с братьями]³⁰, оплакивает [потерю] своей [жены]³¹, [если его] дружественное отношение хватает за душу родственников, [если] раздает [нажитое] богатство, сжигает [долговые] расписки, оказывает благодетельную помощь [своей] деревне³², как ханьский Сюэ Бао³³, уступает братьям имущество, как вэйский Ян Бо³⁴, делит стол с дальними родственниками³⁵. Рекомендовать как целомудренную жену, если муж умер прежде, чем [ей исполнилось] 30 [лет], [как в] “Кипарисовом челне”³⁶ сама принесла клятву, хранила верность умершему мужу до того, как [ей исполнилось] 50 [лет] и свыше, [как в] “Росе на пути”³⁷ не [поддалась] на принуждение [к браку], подобно дочери [Сяхоу] Вэнь-нина³⁸ неуклонно соблюдала целомудрие [и] не сворачивала с пути. Подобно супруге [Чжэн] И-цзуна³⁹ не пряталась перед лицом опасности. [В отношении] таких, как эти [вышеперечисленные], и им подобных повсеместно разрешается подать докладную с поручительством”. Столичный секретариат обсудил и пришел к выводу: “[Что касается] справедливых мужей, целомудренных жен, почтительных сыновей, послушных внуков, [то] ворота [их] домов и деревенской околицы отмечаются знаками почета, в основе своей из стремления чтить народные нравы и придавать значение перевоспитанию. [Рекомендуемые] обязательно должны являться теми, чьи фактические поступки превосходные, [а] моральные устои исключительные, только тогда можно передавать из поколения в поколение воодушевление в будущем. В последнее время повсеместно официальные власти не постигают эту идею, сплошь и рядом, не разобравшись в названии и реальной сущности, поверхностно [представляют] рекомендацию, что приводит к мошенничеству. Впредь рекомендовать как целомудренную жену, если прежде, чем [ей исполнилось] 30 [лет], хранила верность умершему мужу, [по достижении] 50 [лет] и свыше [ее] целомудрие на закате жизни [все так же] неизменно, если ясно показывает беспримесную чистоту, [то] повсеместно пусть ближайшие соседи [и] старшина общины⁴⁰ ясно изложат фактические доказательства, дадут письменное поручительство, представят доклад [начальству] данного уезда [для проверки и] утверждения. Официальным документом [следует] назначить гражданских начальствующих чиновников для проверки [сведений] на достоверность, послать официальное письмо близлежащим, не имеющим прямого отношения, официальным властям заново провести повторную проверку [сведений] на достоверность, получив в ответ письменное поручительство [в том, что рекомендуемое лицо не совершало] проступков, подать донесение на основании надежного подтверждения повторной проверки [сведений] на достоверность, дать письменное поручительство, представить доклад компетентному начальству [для проверки и] утверждения, еще более [тщательно] проверить и подтвердить поручительство, донести рапортом Секретариату [и] Ведомствам, чтобы на основании [этих данных] отметить знаками почета. По-прежнему, через государственных цензоров и Управления ревизоров провести расследование: если это – богатая и могущественная семья, нет никаких фактических доказательств [добродетельности], стремятся лишь к показной славе, добиваются [представления] рекомендации, [таким образом] уклоняются от [налагаемых на их] дом повинностей, а также [если] те, за кого поручились, [на самом деле лишь] выдают себя [за добродетельных и] в действительности не соответствуют [этому званию], то в этом случае [надлежит] от ближайших соседей [и] старшины общины, а также чиновников и делопроизводителей, проводивших повторную проверку на достоверность изначально данного поручительства, получить признание [и] подвергнуть [их] наказанию. [Что касается] справедливых мужей, почтительных сыновей, послушных внуков, ежели в действительности фактические поступки [преисполнены] преданности родителям и верности долгу [и] заслуживают одобрения, [что] непременно следует отметить знаками почета, [если] являются теми, о ком родственники и односельчане отзываются с похвалой, только тогда и позволяется повсеместно ближайшим соседям [и] старшинам общин детально в письменной форме доложить фактические доказательства, представить доклад [начальству] данного уезда, а также по аналогии с приведенным выше примером провести повторную проверку [сведений] на достоверность, донести рапортом Секретариату [и] Ведомствам, в соответствии с общим правилом отметить знаками почета. Если имеют место сознательные упущения [или] вздорные утверждения, так же в соответствии с вышеуказанным примером подвергнуть наказанию”».

Данному документу вторит следующая статья из трактата «Законы о наказаниях» (син-фа 刑法) «Юань ши»:

諸義夫、節婦、孝子、順孫，其節行卓異，應旌表者，從所屬有司舉之，監察御史 廉訪司察之，但有冒濫，罪及元舉 [5, гл. 102, с. 2621].

«[Что касается] справедливых мужей, целомудренных жен, почтительных сыновей и послушных внуков, [то] те, чьи моральные устои и поведение незаурядные, должны быть отмечены знаками почета, [для чего надлежит] рекомендовать их через непосредственные официальные власти, [а] цензорам⁴¹ и Управлениям ревизоров⁴² – проверить их. Ежели имеются злоупотребления – наказать [нарушителей] вместе с [дававшими] изначальную рекомендацию».

Семьи, в которых сыновняя почтительность соблюдалась на протяжении нескольких поколений, поощрялись властями, даже если добродетельные дела рода вели отсчет еще со времен уничтоженной монголами сунской империи. В этом смысле весьма показательна история рода Го 郭 из уезда Путянь⁴³. В содержащемся в «Юань дянь-чжан» документе от 1308 г. под названием «Отметить знаками почета Го Тин-вэя [за] соблюдение [родом] преданности родителям и верности долгу [на протяжении нескольких] поколений (цзинбяо го тин-вэй ши шоу сяо-и 旌表郭廷煒世守孝義) говорится следующее:

莆田縣孝子郭氏，四代孝友。自亡宋時，特賜旌表立祠。今郭道卿家傳孝友， 又以三代同居。至元十三年歸附，遇賊，與弟郭佐卿相遜以死。及子郭廷煒辭祿奉 親，行實可尚。世守孝義，誠為罕有 [1, с. 1148–1149].

«Почтительные сыновья из рода Го 郭, [проживающие в] уезде Путянь, [на протяжении] четырех поколений чтят родителей и любят братьев. Начиная со времен павшего [государства] Сун, по особому пожалованию [их добродетель] отмечена знаками почета и воздвигнут родовой храм. Ныне [уже] семья Го Дао-цина передает из поколения в поколение почтительность к родителям и любовь к братьям, ведь вместе [с ними] проживают три поколения! В 13‑м году [правления под девизом] Чжи-юань (18.01.1276 – 04.02.1277) подчинились [нашему государству]. Встретившись с разбойниками, [Го Дао-цин] с младшим братом Го Цзо-цином [собственной] смертью уступали один другому [возможность спастись]. А также [его] сын, Го Тин-вэй, отказался от жалованья, ухаживая за родителями. [Подобное] поведение в действительности разве не заслуживает высокой оценки! Соблюдение преданности родителям и верности долгу [на протяжении нескольких] поколений – поистине встречается редко».

После проведения Управлением ревизоров данного цензорского округа проверки этих сведений на достоверность Ведомство церемоний по результатам совещания постановило, что за преданность родителям и верность долгу, в соответствии с правилами, будет надлежащим делом отметить данный род знаками почета. История Го Дао-цина также содержится в «Юань ши». Приведу этот рассказ здесь, поскольку он проливает свет на вышеупомянутые туманные обстоятельства встречи с разбойниками:

郭道卿，興化莆田人。四世祖義重至孝，宋紹興間有詔旌之，鄉里為立孝子祠。 至元初內附。閩盜起，居人竄匿，道卿與弟佐卿獨守孝子祠不忍去，遂俱被執。盜將 殺佐卿，道卿泣告曰：「吾有兒已長，弟弱子幼，請代弟死。」佐卿亦泣告曰：「吾家事 賴兄以理，請殺我。」 卿固引頸請刃。盜相顧曰：「汝孝門兄弟若此，吾何忍害。」兩 釋之。道卿年八十，子廷煒為建寧路平準行用庫使，辭歸侍養。道卿嘗病疝，危甚，廷 煒憂瘁扶護，一夕髮盡白。有司言狀，旌之 [5, гл. 197, с. 4441–4442].

«Го Дао-цин, уроженец [уезда] Путянь [в] Синхуа [лу]⁴⁴. [На протяжении] четырех поколений [среди] добродетелей предков [особо] высоко ставили достижение сыновней почтительности. Во время [правления под девизом] Шао-син [государства] Сун⁴⁵ был дан высочайший указ увековечить их [добродетель]. В [их] деревне воздвигли родовой храм [в честь] почтительных сыновей. В начале [периода правления под девизом] Чжи-юань подчинились императорскому двору. [Когда] в Минь⁴⁶ появились разбойники, жители попрятались. Дао-цин с младшим братом Цзо-цином в одиночку охраняли родовой храм [в честь] почтительных сыновей, будучи не в состоянии уйти, [и] сразу же оба были схвачены. [Когда] разбойники намеревались убить Цзо-цина, Дао-цин со слезами просил, говоря: “У меня есть сын, уже выросший. У младшего брата ребенок еще дитя, прошу смерти вместо младшего брата”. Цзо-цин также со слезами просил, говоря: “Дела моей семьи опираются на старшего брата. По справедливости, пожалуйста, убейте меня”. Дао-цин настойчиво подставил шею, прося заколоть [его]. Разбойники взглянули на одного и другого и произнесли: “Вы – братья [из] преданного родителям рода, если это так, неужели погубим [вас]?”. Оба были отпущены. [Когда] Дао-цину [было] 80 лет, [его] сын Тин-вэй стал уполномоченным Стабилизирующего обменного казначейства⁴⁷ в Цзяньнин лу⁴⁸, [при] расставании, [уходя на службу,] и возвращении [со службы домой, он] ухаживал [за отцом] и кормил [его]⁴⁹. Дао-цин однажды занемог грыжей и находился в угрожающем состоянии. Тин-вэй печалился и заботился [о нем так, что] как-то одним вечером [его] волосы все поседели. Местные власти описали [эти деяния] в официальной бумаге, [просили] увековечить их».

Вышеперечисленные примеры показывают, что во времена Юань некоторые традиционные китайские институты находили поддержку или как минимум не вызывали вмешательства властей. Тем не менее, как будет показано далее, поощряя сыновнюю почтительность, государство в то же время не одобряло или запрещало некоторые ее экстремальные проявления, пусть даже некогда являвшиеся примерами образцового служения родителям, но граничащие с абсурдом или излишней жестокостью. Следует отметить, что уже с периода Тан (618–907) в назидательных текстах стали появляться примеры экстремальной сыновней почтительности, когда «образцовые» дети во имя служения отцу с матерью намеренно наносили себе телесные повреждения – как из скорби, так и для того, чтобы вырезанным у себя куском плоти накормить и исцелить тяжелобольных родителей. Однако, согласно древним конфуцианским понятиям, акты членовредительства являли собой верх неуважения к родителям со стороны отпрысков, поскольку наносили вред полученному от них телу. Профессор Кейт Н. Кнапп (Keith N. Knapp, The Citadel, the Military College of South Carolina) приводит слова китайского историка Цю Чжун-линя 邱仲麟, назвавшего данный феномен «непочтительной сыновней почтительностью» (бу сяо чжи сяо 不孝之孝), и показывает, что подобные примеры самопожертвования пришли в Китай в эпоху Тан (618–907) через Центральную Азию благодаря иначе относящемуся к плоти буддизму [20].

В связи с этим интересен следующий документ от 1266 г. под названием «Запрет вырезать печень и выковыривать глаза» (цзинь гэ гань вань-янь 禁割肝剜眼). В нем говорится о человеке по имени Лян Чжун-син 梁重興, который по причине болезни матери из соблюдения сыновней почтительности вырезал себе печень (речь, по всей видимости, должна идти не о всем органе, а о крохотном кусочке). Управление главного администратора⁵⁰ данного лу просило разобраться в данном деле (т. е. каким образом следовало реагировать на происшествие). Три левых ведомства⁵¹ разобрались и выяснили, что в соответствии со «старыми установлениями»⁵²:

諸為祖父母、父母、伯叔父母、姑、兄姊、舅姑割股者，並委所屬體究，保申尚書 省，官給絹五疋、酒二瓶、羊二口，以勸孝悌。其割肝、剜眼、臠臂胸之類，並行禁斷。 [1, с. 1149]⁵³.

«Всякий, кто во имя деда и бабки, отца и матери, братьев отца с матерью, тетки, старшего брата или старшей сестры, родителей супруга срежет [плоть с собственного] бедра⁵⁴, во всех [этих случаях] поручить непосредственному начальству разобраться, доложить Верховному секретариату⁵⁵ рапортом с поручительством выдать от казны тонкого шелка пять отрезов, вина две бутыли⁵⁶, баранов две головы, чтобы таким образом поощрять почтительность к родителям и старшим братьям. Что касается тех, кто вырезает печень, выковыривает глаза, срезает плоть с руки или груди, а также им подобных, [то] все это в равной степени запрещено⁵⁷».

Следует отметить, что в рассматриваемое время власти руководствовались старым цзиньским кодексом, однако буквально через четыре года уже и срезание плоти с бедра в качестве проявления сыновней почтительности не вызывало одобрения, как это следует из документа под названием «Следование сыновней почтительности [в виде] срезания [плоти с собственного] бедра не подлежит награждению» (син сяо гэ-гу бу-шан 行孝割股不賞):

割股行孝一節，終是毀傷肢體。今後遇有割股之人，雖不在禁限，亦不須旌賞 [1, с. 1150].

«Что касается соблюдения сыновней почтительности [в виде] срезания [плоти с собственного] бедра, в конечном счете это есть причинение вреда телу. Впредь, [что касается] лиц, срезающих [плоть с собственного] бедра, хоть [это действие и] не подпадает под запрет, [но] также [их] не требуется [и] поощрять».

В «Эр-ши-сы сяо» приводятся примеры служения родителям, однако, как будет показано ниже, некоторые из указанных в них действий прямо подпадают под бывшие в силе на тот момент официальные запреты, поэтому следование подобному поведению было затруднено. Таким образом, благодаря тому что государство явно обозначало свою позицию по данным вопросам, подобные виды экстремального проявления сыновней почтительности, возможно, получали некоторый дополнительный ореол недостижимости. В данном труде есть рассказ о некоем Го Цзюе 郭巨, который собрался заживо закопать трехлетнего сына, опасаясь, что затраты на воспитание ребенка помешают ему содержать собственную престарелую мать. Вырыв яму, они с женой обнаружили дарованное им Небом золото, за счет которого исполненные «добродетелью» супруги в дальнейшем могли содержать и мать, и вырастить чуть не загубленное напрасно чадо [12, с. 238]. Во времена Юань подобный поступок подпадал под запрет, о чем гласит следующая статья уголовного законодательства:

諸為子行孝，輒以割肝、刲股、埋兒之屬為孝者，並禁止之 [5, гл. 105, с. 2682].

«Все [виды] следования сыновней почтительности, включающие в себя самоуправное вырезание печени, отрезание [куска плоти] с бедра, закапывание [собственного] ребенка, совершаемые сыновьями из преданности родителям, [все] они в равной степени запрещены».

В следующем примере исключительного служения родителям в «Эр-шисы сяо» Го Цзюй-цзин приводит историю некоего Ван Сяна 王祥, после долгого лежания растопившего теплом своего тела лед. Выскочившими из воды двумя карпами⁵⁸ он смог накормить заболевшую мачеху, возжелавшую откушать свежей рыбы [12, с. 240]. Однако бездумное копирование подобного поведения возбранялось еще в самом начале правления Юань. В документе от 1271 г., носящем название «Запрет соблюдения сыновней почтительности [в виде] лежания на льду» (цзинь во-бин син цзяо 禁卧冰行孝), сообщается о человеке по имени Тянь Гай-чжу 田改住, который зимой, сняв одежду, лежал на льду во имя своей больной матери. Ведомство церемоний разобралось и решило:

為孝奉侍，自有常禮。赤身卧冰，於親無益，合行禁斷 [1, с. 1150].

«Обеспечивать и обихаживать [родителей] из [соблюдения] сыновней почтительности – само по себе является обычным правилом благопристойности. [Однако] голым лежать на льду – для родных является бесполезным, следует запретить [это]».

Cведения о данном лице и его поступке также попали в «Юань ши»:

田改住，汶上人。父病不能愈，禱于天，去衣臥冰上一月。同縣王住兒，母病， 臥冰上半月 [5, гл. 197, с. 4443].

«Тянь Гай-чжу, уроженец [уезда] Вэньшан⁵⁹. [Когда] отец заболел [и] был не в состоянии поправиться, [Гай-чжу] возносил моления Небу [и], сняв одежду, [регулярно] ложился на лед [в течение] месяца. В том же уезде [некий] Ван Чжу-эр [по причине] болезни матери ложился на лед [в течение] половины месяца».

Здесь нельзя не отметить редакторскую правку составителей «Юань ши», благодаря которой оказывается, что добродетельный поступок Гай-чжи совершил во имя отца, хотя это явно противоречит оригинальному донесению властей. Автору не удалось проверить достоверность сообщения о поступке его земляка, Ван Чжу-эра, однако подобный параллелизм в повествовании выглядит не случайным.

Членовредительство в целях излечения близких представляется интересным, малоизвестным эксцессом добродетельного поведения. В главах «Юань ши», посвященных «почитающим родителей и любящим братьев» (гл. 197, 198), а также «добродетельным женщинам» (гл. 200, 201), автор не обнаружил ни одного примера вырезания печени или лишения себя зрения, что вполне соответствует запретам на подобные проявления служения родителям. При этом были выявлены упоминания о восемнадцати примерах вырезания собственной плоти для дачи в качестве лекарства тяжелобольным близким и даже один случай нанесения ранения голове с той же целью. Отдельного внимания заслуживает поступок некой Чжан И-фу 張義婦, которая в итоге вырезала четыре куска плоти с тела для больных отца с матерью и свекра со свекровью [5, гл. 200, с. 4493]. В остальных упоминаниях адресатами подобной добродетели явились: мать – в восьми случаях [5, гл. 197, с. 4442, 4443, 4456; гл. 198, с. 4465, 4466], отец – в четырех случаях [5, гл. 197, с. 4445; гл. 198, с. 4465; гл. 200, с. 4486, 4487], свекровь – в четырех [5, гл. 200, с. 4486] и супруг – в одном случае [5, гл. 201, с. 4499].

Как уже было отмечено, практика вырезания плоти для дачи в пищу родственникам пришла в Китай в период Тан и, судя по цитате из цзиньского кодекса, была знакома чжурчжэням, правда, поощрялось только вырезание плоти из бедра. Любопытно, что среди вышеупомянутых восемнадцати примеров подобного проявления добродетели есть два некитайских имени: Лицзя-ну 李家奴, девятилетний сын темника (вань-ху 萬戶) Ила Цюна 移剌瓊 [5, гл. 197, с. 4443], который, судя по фамилии, был киданином, а также Ха-дучи 哈都赤 [5, гл. 198, с. 4466], этническая принадлежность которого вызывает вопросы. Несмотря на явное несоответствие конфуцианским ценностям, а также несмотря на законодательные запреты, данный заимствованный извне образец добродетельного поведения прижился в Китае и во времена Юань имел заметное число последователей, очевидно, вследствие восприятия его как вполне традиционного.

Источники также донесли до нас другие свидетельства для осмысления. Например, есть любопытные сведения от 1334 г., касающиеся такого непременного атрибута сыновней почтительности, как траур по родителям:

詔蒙古、色目人行父母喪 [ЮШ, гл. 38, с. 823].

«Высочайшим указом [велено] монголам и сэ-му жэням⁶⁰ нести траур [по скончавшимся] родителям».

Этот пример может говорить в пользу того, что монголы и западные инородцы были подвержены процессу синизации, который затрагивал в том числе и отношение к добродетельному поведению. К сожалению, рамки статьи не позволяют провести более глубокое исследование.

Заключение

Подводя итоги настоящей статьи, следует отметить, что, помимо поощрения добродетели в виде прославляющих надписей на воротах домов, можно обнаружить также примеры материального вознаграждения заслуженных лиц в виде содержания, освобождения от налогов или какого-либо вида повинностей, а также возможность поступления на государственную службу. В то же время обращают на себя внимание факты изменения в рассматриваемый период отношения к отдельным примерам добродетельного поведения: те, что выглядели откровенно надуманными или наносили вред самим людям, не одобрялись или подлежали запрету. Впрочем, похоже, что здравомыслие властей не вполне могло справиться с многовековой традицией, закрепленной в том числе в «Эр-ши-сы сяо».