Orientalistica
Статьи
Античные представления о прямостоянии человека и концепт воскресения в Новом Завете
DOI | https://doi.org/10.31696/2618-7043-2019-2-3-752-768 |
Авторы | |
Журнал | |
Раздел | ФИЛОЛОГИЯ ВОСТОКА. Теория литературы |
Страницы | 752 - 768 |
Аннотация |
В античной антропологии способность стоять прямо нередко воспринималась как исключительная способность человека, данная ему богами. Причем иногда говорилось не только о прямостоянии тела, но и души, что указывает на способность человека к размышлению, а также на его бессмертие. В античной литературе это свойство человеческой души связывается также и с восстановлением жизни как процессом пробуждения ото сна смерти и часто выражается глаголами ἀνίστημι и ἐγέιρω. В библейской и околобиблейской литературе этими глаголами наиболее часто репрезентируется концепт воскресения. В статье показана связь между идеями прямостояния и воскресения в древних текстах, и в особенности в Новом Завете, для чего автор прибегает к помощи некоторых идей когнитивной лингвистики, помогающих ему обосновать эту связь с помощью образ-схемы ВЕРХ - НИЗ, которая служит для построения метафоры воскресения как пробуждения и вставания ото сна смерти. |
|
|
Скачать PDF Скачать JATS | |
Статья: |
Введение В Новом Завете воскресение становится важнейшим эсхатологическим событием и основным представлением о посмертной участи. В нем видели также и форму посмертного существования как результат полноценного восстановления жизни человеческой личности. Лексически концепт воскресения чаще всего репрезентируется здесь с помощью форм глаголов άνίστημι («вставать», «воскрешать») и έγέιρω («пробуждаться»), а также связанных с ними существительных άνάστασις и έγερσις. Надо отметить, что эти слова часто выражают идею вставания и пробуждения, а в некоторых контекстах также указывают на прямостояние. В греческом переводе Ветхого Завета (Септуагинта, далее - LXX), а также в Новом Завете и раннехристианской литературе они становятся наиболее частыми терминами для концепта воскресения и восстановления жизни1. Почему именно идея пробуждения, вставания и прямостояния была выбрана для репрезентации воскресения? Античные представления о прямостоянии человекаВ античной антропологии, да и в культуре древнего Восточного Средиземноморья в целом, судя по всему, способность прямо стоять на ногах считалась исключительным свойством человека [3, с. 128]. Пожалуй, наиболее древнее свидетельство о существовании такого представления можно найти у Ксенофонта (430-354 гг. до н.э.) в «Воспоминаниях о Сократе» (Memorabilia): ...из всех живых существ одному лишь человек они дали прямое положение (μόνον των ζώων άνθρωπον όρθόν άνέστησαν), а это прямое положение (όρθότης) дает возможность и вперед смотреть дальше, и вверху находящиеся предметы лучше видеть, а потому быть в большей безопасности (Mem. 1.4.11.4) [4, с. 28]2. Согласно Ксенофонту, кроме дара прямостояния тела, боги дали людям самую совершенную душу, которая способна знать и чтить богов, а также заботиться о мерах предосторожности против голода, болезней и других опасностей (Mem. 1.4.13.2). Все это отличает людей от животных и делает их «подобными богам» (ώσπερ θεοί) (1.4.14.2). Следовательно, уже во времена Ксенофонта античная мысль обращает внимание на исключительную способность человека к прямостоянию и на особые свойства человеческой души, поскольку все это (и тело, и душа) делает его подобным богам. Между тем размышление явило ему, что из всех вещей, по природе своей видимых, ни одно творение, лишенное ума, не может быть прекраснее такого, которое наделено умом, если сравнивать то и другое как целое; а ум не может обитать ни в чем, кроме души. Руководясь этим расуждением, он устроил ум в душе, а душу в теле и таким образом построил Вселенную, имея в виду создать творение прекраснейшее и по природе своей наилучшее. Итак, согласно правдоподобному расхождению, следует признать, что наш космос есть живое существо, наделенное душой и умом, и родился он поистине с помощью божественного провидения (Tim. 30b [5, с. 512]). У Платона δαίμων - бессмертная и божественная часть души - не только обитает в верхней части тела, но и поднимает человека от земли к небу (которое есть изначальное место пребывания души), поддерживает голову и все тело прямо, а также способна размышлять о небесном движении. Кроме того, если человек серьезно тренирует все части своей души, он может обрести бессмертие: Что касается важнейшего вида нашей души, то ее должно мыслить себе как демона (δαίμων), приставленного к каждому из нас богом; это тот вид, который, как мы говорили, обитает на вершине нашего тела и устремляет (αιρειν) нас от земли к родному небу как небесное, а не земное порождение; и эти наши слова были совершенно справедливы, ибо голову, являющую собою наш корень, божество простерло туда, где изначально была рождена душа, и через это оно сообщило всему телу прямую осанку. Правда, у того, кто погряз в вожделениях или тщеславии и самозабвенно им служит, все мысли могут быть только смертными, и он не упустит случая, чтобы стать, насколько это возможно, еще более смертным и приумножить в себе смертное начало. Но если человек отдается любви к учению, стремится к истинно разумному и упражняет соответствующую способность души преимущественно перед всеми прочими, он, прикоснувшись к истине, обретает бессмертные и божественные мысли, а значит, обладает бессмертием в такой полноте, в какой его может вместить человеческая природа; поскольку же он неизменно в себе самом пестует божественное начало и должным образом ублажает сопутствующего ему демона, сам он не может не быть в высшей степени блаженным (90a-c [5, с. 584-585]). Кроме того, правильность или «прямостояние» (όρθότητος) разумной части души становится очевидным через правильное рассуждение: ...уразумев и усвоив природную правильность (όρθότητος) расхождений, мы должны, подражая безупречным круговращениям бога, упорядочить непостоянные круговращения внутри нас (47c [5, с. 530]). Далее, в диалоге «Федр» Платон указывает, что бессмертные души уходят к вершинам небес и останавливаются на небесном склоне, чтобы наблюдать то, что происходит за пределами неба: Души, называемые бессмертными (άθάνατοι), когда достигнут вершины, выходят наружу и останавливаются на небесном хребте (έστησαν έπί τω τοΰ ούρανοΰ νώτ،ρ); они стоят (στάσας), небесный свод несет их в круговом движении, и они созерцают то, что за пределами неба (247b7-c1 [6, с. 187]). Здесь философ снова подчеркивает свойство души стоять, связывая ее с бессмертием и способностью к созерцанию. Кроме того, он рассматривает это свойство как признак стабильности, свойственной богам. М. Уильямс считает, что глагол ΐστημι («стоять») у Платона в контекстах, связанных с восхождением к трансцендентной реальности, имеет чисто философский смысл стабильности как отсутствия движения [7, с. 81]. Однако необходимо заметить, что, говоря о посмертной участи и устроении души, Платон мог иметь в виду не только прямостояние как способность стоять прямо, но и стояние в смысле отсутствия движения. Таким образом, для него душа должна быть правильной, или прямостоящей, поскольку именно это делает всю личность, включая и тело человека, прямостоящим. Более того, именно прямостояние указывает на возможность обрести бессмертие. Человек же вместо передних ног и лап имеет руки и так называемые кисти, ибо он один только из животных стоит прямо (6ρθόν) вследствие того, что природа (φύσις) его и сущность (ούσία) божественны (θεία); ведь дело божественного существа разумно мыслить, а это нелегко, если много тела лежит сверху, ибо тяжесть делает мышление и общее чувство трудно подвижными (Part. an. 686a [8, с. 149]). Разделял идею о небесном, божественном и вечном происхождении души и Цицерон (106-43 гг. до н.э.) (см.: Tusc. 1.27). Более того, он также считал, что прямостояние - это уникальное свойство человека, данное ему богами. В трактате «О природе богов» (De Natura Deorum) этот философ утверждал, что люди подняты с земли и стоят высоко и прямо, чтобы созерцать небеса и получать познание богов. Кроме того, высокое положение глаз человека также призвано помочь созерцанию: К тому, что было сказано об этом провидении природы, столь внимательной и столь изобретательной, можно добавить еще многое, из чего станет еще более понятно, какие великие и исключительные преимущества уделены людям [от богов]. Во-первых, она устроила так, что люди поднялись с земли (humo excitatos), выпрямились и стали высокого роста (celsos et erectos constituit), для того чтобы они, созерцая небо (caelum intuentes), могли получить познания о богах. Ибо люди на земле не просто жители, обитатели, но как бы наблюдатели того, что происходит в высших, небесных [сферах], это зрелище никакому другому виду живых существ недоступно. Так, глаза, точно наблюдатели, занимают самое высокое место, с которого они многое видят и несут свою службу (Nat. d. 2.140.4–11 [9, с. 148]). Для Филона Александрийского (20 г. до н.э. - 50 г. н.э.) прямостояние указывает не только на бессмертие человека, но и на неизменность его души. Так, в трактате «О потомках надменного Каина» (De posteritate Caini) об Аврааме сказано: «...так как он стоит твердо (έστηκε), приближаясь к неподвижному Бохо (τω έστώτι θεφ; ср.: Быт 18:22-3)... поскольку только у неизменной души (άτρέπτ،ρ ψυχή) есть доступ к неизменному Бох، и душа, находящаяся в таком состоянии, поистине стоит (ίσταται) рядом с божественной силой» (Poster. C. 27.2-6). Подобным образом в трактате «О гигантах» (De gigantibus) Моисей также стоит перед «Богом, который вечно неподвижен (букв. «стоит вечно» - έστώτα άεΐ θεόν)» (Gig. 49; ср.: Втор 5:31). Итак, для Филона души Авраама и Моисея «стоят», потому что они служат образцом неизменности и стабильности, сравнимой с вечной стабильностью и неподвижностью Божества [7, с. 27]. ...душа, самая божественная часть (ή ψυχή, θειότατον ουσατών ήμετέρων) человека, содержит в целости живое тело и не дает его составу распасться (Quaest. conv. 685c [10, с. 96]). Более того, именно душа делает тело прямостоящим. Так, в «Изречениях спартанцев» (Apophthegmata laconica) Плутарх указывает: Спартанец, тщетно пытавшийся заставить труп стоять прямо (νεκρόν στήσαι όρθόν), сказал: «Клянусь Зевсом, для этого надо, чтобы что-нибудь было у него внутри!» (Apoph. lac. 234f [11, с. 477]). Итак, рассмотренные выше примеры из Ксенофонта, Платона, Аристотеля, Филона Александрийского, Цицерона и Плутарха показывают, что в древнем Средиземноморье способность к прямостоянию считалась уникальным свойством, данным человеку божеством. В дальнейшем эта тема будет развиваться в гностической литературе [7]. Более того, рассмотренные выше античные авторы часто используют ту же терминологию и по отношению к человеческой душе, намекая на тр, что руша также должна стоять прямо. Это свойство" души дает возможность и телу стоять вертикально, то есть делает всего человека прямостоящим. Душа обладает такой способностью из-за того, что имеет божественное происхождение, связывая таким образом человека с небом и с богами. Образ-схема и когнитивная метафора Особое отношение к способности человека стоять вертикально было характерной чертой античной антропологии. Эта способность играет существенную роль в когнитивной картине мира древнего Средиземноморья. Прежде чем углубиться в детали этой связи между антропологией и мировоззрением, кратко рассмотрим необходимые для нас в данном случае идеи когнитивной лингвистики. Когнитивная интерпретация античной идеи прямостояния человека и воскресения в Библии Попробуем описать выделенные нами античные антропологические идеи о прямостоянии человека, а также и идею воскресения с помощью образ-схем, используемых в КТМ. Здесь в большей степени нам понадобится образ-схема ВЕРХ - НИЗ. Дело в том, что во многих культурах физическое основание для личного благоденствия - счастья, здоровья (по большому счету - жизни) - выражается через элемент ВЕРХ образ-схемы ВЕРХ- НИЗ. Вот несколько примеров: «в приподнятом настроении», «быть на подъеме», «поднимать настроение», «быть на вершине успеха». Элемент НИЗ этой образ-схемы, наоборот, указывает на несчастье, страдание, болезнь и, наконец, смерть: «провалить экзамен», «пасть духом», «свалиться с простудой», «впасть в уныние». Сама идея небес отражает древнюю картину мироздания, в которой существует три уровня, в категориях КТМ структурированные согласно образ-схеме ВеРХ- низ: верх (верхний мир богов и духов, а также и некоторых особых праведников), СЕРЕДИНА (средний мир живых) и НИЗ (нижний мир мертвых и хтони- ческих духов) [16, с. 204]. Следовательно, в рассматриваемой нами образ-схеме элемент ВЕРХ указывает также на небесное и божественное3. Таким образом, в когнитивном контексте способность человека стоять прямо ассоциируется с элементом ВЕРХ и репрезентирует связь человека с небесным и божественным, а также со стремлением к жизни, то есть - с бессмертием. В Библии эти метафоры тоже работают, что хорошо видно, например, в Притч. 15:24: «Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу» (Синод.)4. Спящий [сном смертным), пробудись ("Βγειρε, ό καθεύδων), Рассмотренные выше репрезентации смерти и воскресения имеют прямое отношение к указанной выше античной космологической трехуровневой картине мира: мертвые находятся в нижнем или подземном мире, живые - на земле в серединном мире, а боги и некоторые особые праведники - на небесах. И [Петр], взяв его за правую рущо, поднял (ήγειρεν); и вдруг укрепились (έστερεώθησαν) его ступни и колени, и, вскочив, стал (εστη), и начал ходить, и вошел с ними в храм, ходя и скача и хваля Бога (Деян. 3:7-8). Схожим образом это показано в эпизоде об исцелении парализованного в Листре: [Павел] сказал громким голосом: тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо (Άνάστηθι έπί τούς πόδας σου όρθός). И он тотчас вскочил и стал ходить (14:10). Итак, в обеих историях подчеркивается, что после исцеления парализованные начинают ходить прямо. В случае с исцеленным хромым в Листре Лука использует терминологию (άνίστημι, όρθός), близкую к той, что мы выделили в рассуждениях о важности прямостояния у Ксенофонта (Mem. 1.4.11.4), Платона (Tim. 47c; 90a), Аристотеля (Part. an. 686a) и Цицерона (Nat. d. 2.140.4-9). Более того, интересно заметить, что исцеление в Листре, возможно, по мысли Луки, было воспринято как возвращение богами человеку присущего ему прямостояния. Так, местные жители, воспитанные в эллинистической культуре, приняли апостола Павла и его спутника Варнаву за языческих богов: Варнаву объявили Зевсом, а Павла Гермесом. При этом местный жрец храма Зевса собирался совершить по этому поводу жертвоприношение (Деян. 14:11-13). ЗаключениеВ античных, а также ближневосточных антропологических воззрениях считалось, что человеку для того чтобы жить, нужно стоять прямо. Прямостояние противоположно положению лежа, которое, в свою очередь, ассоциировалось со сном, болезнью и смертью. С помощью КТМ в статье было показано, что в ориентационных когнитивных метафорах оппозиция СТОЯТЬ - ЛЕЖАТЬ, которая связана с образ-схемой ВЕРХ - НИЗ, служит основой для таких метафор, как ЖИЗНЬ - ЭТО ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ и СМЕРТЬ - ЭТО ДВИЖЕНИЕ ВНИЗ. В древней ближневосточной культуре элемент ВЕРХ этой образ-схемы ассоциировался с жизнью, бессмертием и иногда с божественностью. В то же время смерть метафорически связана со сном: СМЕРТЬ - ЭТО СОН. Следовательно, в когнитивном смысле прямостояние человека указывает на возможность бессмертия. Существовала и идея прямостояния души, указывавшая на ее неподвижность или стабильность, схожую с тем, что приписывалась богам, а также и на способность души созерцать и иметь отношение к божеству. В такой когнитивной парадигме в библейской и околобиблейской литературе оживление или воскресение, связанные с восстановлением жизни, репрезентируются с помощью метафор пробуждения, вставания ото сна и стояния. На языковом уровне прямостояние (όρθύν) ассоциируется с идеей вставания и стояния, которая выражается формами глаголов ΐστημι, άνίστημι и έγέιρω. Эти лексемы метафорически выражают идею процесса или результата восстановления физической жизни и обретения жизни вечной, в противоположность процессу умирания и схождения в нижний мир. Они также используются в контексте исцеления в Книге Деяний, где исцеленные парализованные стоят вертикально, а само исцеление здесь служит аллюзией на эсхатологический опыт смерти и воскресения, а также и для описания возрождения Павла для его новой жизни во Христе и миссии к язычникам. Сноски1. Формы глагола ἐγείρω в Новом Завете встречаются в контекстах, связанных с воскресением, 83 раза; ἀνίστημι – 42 раза. В то же время глаголы с более общим значением, связанные с идеей воскресения, употребляются гораздо реже: ζάω – 14 раз; ζωοποιέω – 10 раз; ζῳογονέω – дважды; ἵστημι – 4 раза. Существительное ἀνάστασις встречается в Мф. 22:23, 28, 30, 31; Мк. 12:18, 23; Лк. 14:14; 20:27, 33, 35–36; Деян. 1:22; 2:31; 4:2, 33; 17:18, 32; 23:6, 8; 24:15, 21; 26:23; Ин. 5:29; 11:24, 25; 1 Cor. 15:12, 13, 21, 42; Откр. 20:5, 6; ἔγερσις только в Мф. 27:53; подробнее см.: [1, с. 196]; [2, с. 55, прим. 12]. 2. Версия перевода источников указывается в скобках. В случае если эти сведения не указаны, перевод выполнен автором этой статьи. 3. Можно было бы выделить здесь еще и метафору БОГ ЭТО НЕБЕСНЫЙ СВЕТ, где также использована образ-схема ВЕРХ – НИЗ. Это связано с оппозицией СВЕТ – ТЬМА. Свет обычно ощущается нами в светлое время суток, в особенности когда мы видим солнце. Впрочем, свет может исходить и от луны ночью. В любом случае, оба светила находятся на небе [17, с. 52]. 4. См. также, например: Пс. 1:5: «Потому не устоят (букв. “не встанут” – וּמֻקָלא־י (ֹнечестивые на суде и грешники – в собрании праведных» (Синод.). 5. Роберт Бейли провел достаточно глубокое исследование о связи между сном и смертью в иудейской литературе [18, с. 161–167]. 6. Интересна параллель с Иез. 37:10: «они встали на ноги» (וַּיַעַמְדּו עַל־רַ גְלֵיהֶם). 7. Ὑπερῷον («верхняя комната») – термин, который напоминает нам историю об оживлении ребенка в 3 Цар. 17:17–24. 8. Схожий мотив имеется в 4 Цар. 4:33: здесь Елисей также молится об умершем. |